Иоганн Рюйсбрук

Иоганн Рюйсбрук или Ян ван Рёйсбрук, прозв. Удивительный или Восхитительный (нидерл. Jan van Ruysbroek; 1293—1381) — южнонидерландский (фламандский) мистик.

Биография

Родился в деревне Рёйсбрук под Брюсселем. Сбежал из дома, воспитывался дядей, священником церкви Св. Гудулы в Брюсселе. В 1317 принял священство. Был викарием церкви Св. Гудулы, затем удалился в августинский монастырь Грунендал близ Ватерлоо и стал его настоятелем. Здесь и скончался.

Учение

Мистика Рюйсбрука, наследовавшая Дионисию Ареопагиту, выражалась, с одной стороны, в порицании церковной обрядности и ханжества, с другой — во внутреннем устройстве монастыря наподобие братства апостольских времён. Под влиянием Рюйсбрука Гергард Грот основал своё Братство общей жизни. Рюйсбрук был известен под именем «Doctor ecstaticus». Причислен к лику блаженных в 1908. День памяти — 2 декабря.

Сочинения

Сочинения Рюйсбрука написаны частью на латинском, частью на средненидерландском языке. Главнейшие из них — «De vera contemplatione» и «De septem gradibus amoris».

Немецкий перевод сочинений Р. сделан Арнольдом Оффенбахом (1701).

Наследие

Повлиял на испанских мистиков. Его наследие знал Лейбниц. Сочинениями и фигурой Рюйсбрука глубоко интересовался Метерлинк, он перевел на французский и прокомментировал его трактат «Одеяние духовного брака» (1891), посвятил Рюйсбруку две главы в книге «Сокровище смиренных» и др.

Публикации на русском языке

• Одеяние духовного брака. М.: Мусагет, 1910 (переизд.: Томск: Водолей, 1996)

Библиография

• Engelhardt, «Richard von St.-Victor und Johannes Ruysbroek» (Эрданг., 1838)
• К. Schmidt, «Etude sur Jean К.» (Страсбург, 1859)
• Otterloo, «Joh. R.» (Амстердам, 1874)

Ссылки

• [www.krotov.info/yakov/6_bios/42/1381_reysbruk.htm Страница] в Библиотеке о. Якова Кротова
• [www.bautz.de/bbkl/j/Jan_v_r.shtml Иоганн Рюйсбрук в BBKL]

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Иоганн Рюйсбрук

– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.