Рюккерт, Генрих
Генрих Рюккерт (нем. Heinrich Rükkert, 14 февраля 1823, Кобург — 11 сентября 1875, Бреславль) — немецкий историк и исследователь германских древностей, сын Фридриха Рюккерта; был профессором в Йене и Бреславле.
Философские взгляды
Рюккерт считается одним из основоположников плюрально-циклического подхода к истории[1]. По существу, он одним из первых попытался теоретически поставить и решить проблему субъекта исторического процесса, что с неизбежностью предполагало сосредоточение внимания на социоисторических организмах и их системах. Социальные единицы, на которые распадается человечество, Рюккерт называет историческими или культурно-историческими организмами, историческими или культурно-историческими индивидами, а также культурными типами. Из ныне существующих он выделяет пять высших «культурных типов»: германо-христианский (западноевропейский), восточно-христианский (славянский), арабский (исламский), индийский и китайский.
Каждый культурно-исторический индивид имеет свою собственную историю, развивается и, рано или поздно, исчезает. Потому, история человечества — это не единый процесс, а сумма параллельно протекающих процессов развития культурно-исторических организмов, или индивидов, которые невозможно расположить на одной плоскости. Человечество есть не реальное, а лишь мысленное единство[2].
В целом Рюккерт склоняется к выводу, что не существует ни человечества как единого целого, ни мировой истории как единого процесса. Как утверждает Рюккерт, хотя существует несколько нитей исторического развития, но одна из них выделяется, преобладает над другими. Это — линия развития Западной Европы в новое время. Западноевропейский тип больше соответствует общей идее человечества, в большей мере воплощает в себе общечеловеческое. В связи с этим он решает вопрос о приобщении неевропейских народов к западноевропейской культуре, об их европеизации.
Важнейшие из сочинений Рюккерта
- «Annalen der deutschen Geschichte» (Лейпциг, 1850; 2 изд. под заглавием «Deutsche Geschichte», 1861, дополн. 1873),
- «Geschichte des Mittelalters» (Штутгарт, 1853),
- «Geschichte der Neuzeit» (там же, 1854),
- «Allgemeine Weltgeschichte» (с Флеглером, там же, 1861),
- «Lehrbuch der Weltgeschichte in organischer Darstellung» (Лейпциг, 1857),
- «Kulturgeschichte des deutschen Volkes in der Zeit des Übergangs aus dem Heidentum in das Christentum» (там же, 1853—1854);
- «Geschichte der neuhochdeutschen Schriftsprache» (Кведлинбург, 1875).
После его смерти изданы его «Entwurf einer systematischen Darstellung der schlesischen Mundart in Mittelalter» (Падерб., 1878) и «Kleine Schriften» (1877).
Высказанное В. С. Соловьевым мнение о том, что взгляды Рюккерта легли в основу теории культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского в его сочинении «Россия и Европа» современными исследователями (Мак Мастер) категорически отвергнуто и признано полемическим преувеличением Соловьева.
Напишите отзыв о статье "Рюккерт, Генрих"
Примечания
Литература
- A. Sohr, «Heinrich Rükkert in seinem Leben und Wirken» (Веймар, 1880).
- McMaster R.E. The question of Heinrich Ruckert`s influence of Danilevskiy // The American Slavie and East European review. vol. 14. № 1. 1955. Pp. 61, 63, 65, 66.
Отрывок, характеризующий Рюккерт, Генрих
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
