Рю Ми Ён
Рю Ми Ён | |
кор. 류미영 | |
Место рождения: | |
---|---|
Награды и премии: |
Рю Ми Ён (кор. 류미영, р. 7 января 1921 года, Манчжурия) — политический деятель КНДР, председатель ЦК Партии молодых друзей небесного пути.
Содержание
Биография
Родилась 7 января 1921 года в Манчжурии. В 16 лет ушла из дома родителей и вышла замуж. После разделения Кореи проживала в Южной Корее. Вторым браком замужем за известным южнокорейским политиком Чхве Док Сином, бывшим министром иностранных дел Южной Кореи, затем послом. В 1977 Рю с мужем эмигрировала в США, а в 1986 приехала в КНДР, где проживает и сейчас.
С 1989, после смерти супруга — Председатель Центрального комитета Партии молодых друзей небесного пути. Член Президиума Верховного народного собрания (КНДР). Председатель Совета единства тангунской нации.[1]
Награды
Указом Президиума Верховного народного собрания от 9 февраля 2012 года была награждена вместе с другими официальными лицами Орденом Ким Чен Ира[2].
Напишите отзыв о статье "Рю Ми Ён"
Примечания
Ссылки
- [www.kpisp.net/images/periodic/kumsugangsan/2008/07/15-1.jpg Фото Рю Ми Ён в журнале «Кымсугансан»]
- [www.naenara.com.kp/ru/periodic/todaykorea/index.php?contents+3457+2008-04+108+11 Ким Ир Сен — настоящий националист]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Рю Ми Ён
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.