Рябиновцы

Ряби́новцы (также рябиновское согласие, рябиновский толк, рябиновщина) — старообрядческое согласие беспоповцев, выделившееся из течения самокрещенцев. Отличалось от остальных старообрядцев в основном тем, что его сторонники отказывались молиться на иконы, на которых присутствовал кто-либо кроме изображаемого образа. В связи с малочисленностью почитаемых ими икон, вырезали для молений восьмиконечные кресты из рябинового дерева, поскольку считали, что именно из рябины был сделан крест, на котором распяли Христа. Самоназвание рябиновцев — «согласие по кресту», «христиане по кресту» или «по честну кресту», то есть поклоняющиеся кресту Христову, без написания плоти Христовой.

Течение рябиновцев является ответвлением нетовщины, которая в свою очередь, является одним из направлений беспоповства.

Основание и распространение в Российской Империи

Сведений о данном согласии осталось немного, поскольку с другими старообрядческими согласиями рябиновцы в религиозную полемику не вступали и литературы после себя не оставили. Некоторое количество сведений осталось в деле, заведённом в Казанской духовной консистории об уклонении нескольких православных прихожан в рябиновское согласие.

Данное согласие возникло примерно во второй половине XVIII в., однако известность получило только в 1848 г. после заведения вышеуказанного дела. Главным религиозным наставником рябиновцев в 1840-х годах был некий чистопольский купец А. В. Логутов, поэтому согласие в то время называли логутовщиной. Институт религиозных наставников был обычным для беспоповства, поскольку они считали, что в связи с реформами патриарха Никона новых священников рукоположить больше некому, а «еретических» священников они не признавали.

Через некоторое время рябиновщина из Казанской губернии постепенно проникла в Нижегородскую, Самарскую и затем почти во все приволжские губернии.

Около 1870 г. последователи согласия уже основали свою моленную в тогдашней столице, Санкт-Петербурге.

Причины отделения от основного течения старообрядчества

Несмотря на то что рябиновцы придерживались общих для всех беспоповцев обрядов и преданий, они имели основное от них отличие — отказ поклоняться иконам, на которых, кроме поклоняемого лица, присутствуют изображения посторонних лиц и предметов. Такими иконами например, могут считаться «Вход Спасителя в Иерусалим», на которой Христос изображается сидящим на осле. Отказ поклоняться данной иконе мотивировался рябиновцами тем, что «животному не должно поклоняться». Или икона Воскресения, на которой изображено разрушение ада, отказ в поклонении которой рябиновцы объясняли тем, что «аду также не достойно поклоняться»

В связи с этим, ассортимент икон был достаточно невелик, поэтому рябиновцы вырезали из рябинового дерева восьмиконечные кресты объясняя свой выбор тем, что именно из рябины, упоминающейся в Библии под названием «певга», был сколочен крест, на котором был распят Христос. Изображение Христа на крестах и какие-либо надписи рябиновцами не приветствовались.

Основные отличия от старообрядцев

Также рябиновцы, в отличие от остальных беспоповцев, не имитировали свою церковную жизнь без духовенства, а, наряду с другими согласиями, разрабатывали свои традиции религиозной жизни, как то:

• не признавали церковных таинств и крестили своих детей во имя Св. Троицы, но без чина крещения и молитв;
• признавали брак и молитву за царя лишь частично;
• хоронили своих усопших без отпевания, вместо этого клали на могиле земные поклоны об упокоении души усопшего;
• выкрашивали стены молелен чёрной краской, а из всей церковной утвари держали в них только восьмиконечный рябиновый крест без каких-либо изображений и надписей.

Кроме того, рябиновцы признавали только одну молитву: «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, грешных!».

Количество последователей

Несмотря на то что количество последователей данного течения было, в целом, немногочисленным (около 20-30 тысяч человек по данным на начало XX века), в городе Чистополе это согласие было самым распространенным.

Совершение богослужений

Молельня рябиновцев не имела каких-либо отличительных знаков и размещалась в обычном доме. В середине молельни находился иконостас, покрытый чёрным лаком, на котором находились иконы и кресты. Служба проходила в соответствии с общепринятым церковным уставом, однако без пения, поскольку всеми беспоповцами, и рябиновцами, как их подтечением, считалось, что «во времена Антихриста» петь не следует.

Историческая информация о рябиновцах

Несмотря на некоторую скрытность и нежелание афишировать убеждения, некоторые описания церковной службы рябиновцев всё-таки дошли до нашего времени. В частности, более-менее подробная информация о рябиновцах описана в журналах "Православный собеседник" под авторством Ивановского Н.И. от 1867 г. и "Церковный вестник" (статья Кондратова) от 1890 г., а также в книге "Руководство для сельских пастырей", изданной в 1874 году.

Распространение

Согласие рябиновцев было распространено на Каме, в Чистополе и его окрестностях. Также рябиновские общины были зарегистрированы в селе Малый Толкиш Чистопольского уезда и в селе Шереметьевка, ныне Нижнекамский район. По свидетельству очевидцев, в середине XIX века общины рябиновцев также существовали в Нижегородской, Самарской и многих других приволжских губерниях.

Сведения о распространении данного течения в настоящее время отсутствуют.

Литература

• Рябиновщина // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Рябиновщина // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
• Боровик Ю. В. [elar.urfu.ru/handle/10995/3323 «В нашей стране таковых разных толков и разных понятий... перенаполнено». (К истории некоторых старообрядческих согласий Урала и Зауралья в начале XX в.: спасовцы, рябиновцы, самокресты)] // Проблемы истории России. — Екатеринбург: Волот, 2005. — Вып. 6: От средневековья к современности. — С. 294-315.

См.также

• Старообрядчество
• Беспоповство
• Нетовцы
• Самокрещенцы
• Любушкино согласие
• Дырники

Ссылки

• [www.colecta.ru/select.php?idf=5064&fks=9 Рябиновцы]. Справочник по ересям, сектам и расколам. Проверено 26 января 2011. [www.webcitation.org/67b0nQyYv Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].
• Дмитрий Таевский. [religion.babr.ru/chr/east/prav/star/bpop/ryabina.htm Рябиновское согласие (Согласие по кресту)]. История религии. Проверено 26 января 2011. [www.webcitation.org/67b0oKegF Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].
• [www.bibliotekar.ru/encSekt/72.htm Рябиновский толк]. Тайные общества и секты. Проверено 26 января 2011. [www.webcitation.org/67b0pcH4J Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].
• [www.litru.ru/?book=18541&page=77 Секты русского происхождения: рябиновский толк](недоступная ссылка — история). Тайные общества и секты: культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики. Проверено 26 января 2011. [archive.is/LeUeT Архивировано из первоисточника 17 апреля 2013].
• [pomorian.narod.ru/module3/module101.htm Чистопольские старообрядцы]. Журнал «Церковь», № 32, с. 1022-1024 (1908 год). Проверено 26 января 2011. [www.webcitation.org/67b0rTbFv Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Рябиновцы

Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.