Рябинский, Аполлинарий Александрович

Аполлинарий Александрович Рябинский
Дата рождения	15 июля 1890(1890-07-15)
Место рождения	Витебск
Дата смерти	10 апреля 1982(1982-04-10) (91 год)
Место смерти	Буэнос-Айрес, Аргентина

Аполлина́рий Алекса́ндрович Ряби́нский (1890—1982) — русский офицер, герой Первой мировой войны, полковник 1-го Корниловского ударного полка.

Из дворян. Сын генерал-майора в отставке Александра Сергеевича Рябинского (1857—1918), расстрелянного большевиками во Владикавказе.

Окончил Симбирский кадетский корпус (1911) и Киевское военное училище (1913), откуда выпущен был подпоручиком в 80-й пехотный Кабардинский полк.

18 ноября 1913 года переведен в 81-й пехотный Апшеронский полк, в рядах которого и вступил в Первую мировую войну. Был ранен, за боевые отличия награждён несколькими орденами. Пожалован Георгиевским оружием

За то, что, будучи в чине подпоручика и состоя в рядах 81-го пехотного Апшеронского Императрицы Екатерины Великой, ныне Его Императорского Высочества Великого Князя Георгия Михайловича полка, в ночном бою 14-го мая 1915 года, у с. Вилева лично ведя роту в атаку, захватил неприятельский полевой караул, преодолел проволочные заграждения и штыковым ударом выбил противника из укрепления, первым вскочив на вал окопа.

Произведен в поручики в 1915 году, в штабс-капитаны — 12 февраля 1916 года. 9 сентября 1916 года переведен в 11-й Особый пехотный полк, а 22 ноября того же года — в 12-й Особый пехотный полк. На 24 января 1917 года — в том же чине в том же полку.

В декабре 1917 года вступил в Добровольческую армию, был зачислен в Корниловский ударный полк. В боях — с 18 января 1918 года, участвовал в 1-м Кубанском походе в должности командира пулеметной роты Корниловского полка. Был ранен под Армавиром 14 октября 1918 года. Служил в 1-м Корниловском полку в составе Вооруженных сил Юга России и Русской армии Врангеля вплоть до эвакуации Крыма. Был произведен в капитаны, а затем в полковники. На 18 декабря 1920 года — в штабе Корниловского полка в Галлиполи, осенью 1925 года — в составе того же полка в Болгарии.

В эмиграции в Югославии. Состоял председателем полкового объединения 81-го пехотного полка. После окончания Второй мировой войны переехал в Аргентину. Сотрудничал в журналах «Вестник Первопоходника» и «Военная Быль». Для юбилейной памятки «Корниловцы: 1917 — 10 июня — 1967» написал статьи «Те, о ком не пишут в реляциях», «Броневик „Корниловец“» и «В готовности к походу». Был последним живущим апшеронцем.

Скончался в 1982 году в Буэнос-Айресе. Похоронен на Британском кладбище.

Был женат на Агнии Николаевне Агеевой (1895—после 1969), первопоходнице, в Гражданскую войну бывшей сестрой милосердия во 2-м Корниловском полку.

Награды

• Орден Святой Анны 4-й ст. с надписью «за храбрость» (1915);
• Орден Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (1915);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. с мечами и бантом;
• Высочайшее благоволение «за отличия в делах против неприятеля» (ВП 9.08.1916);
• Орден Святого Станислава 2-й ст. с мечами (ВП 19.12.1916);
• Георгиевское оружие (ВП 24.01.1917).

Источники

• Волков С. В. Белое движение. Энциклопедия гражданской войны. — СПб.: «Нева», 2002. — С. 482.
• Клепов М. Ю. Офицеры — Георгиевские кавалеры Первой мировой войны. — М.: «Минувшее», 2015.
• Волков С. В. База данных «Участники Белого движения в России»
• [www.dk1868.ru/argentina/Kadet_nekropol.htm Русский кадетский некрополь в Аргентине]

Ссылки

• [vepepe.ru/autor?tags=%D0%A0%D1%8F%D0%B1%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%90. Статьи в журнале «Вестник Первопоходника»]
• [lepassemilitaire.ru/tag/a-ryabinskij/ Статьи в журнале «Военная Быль»]

Отрывок, характеризующий Рябинский, Аполлинарий Александрович

Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?