Рябков, Сергей Алексеевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Рябков Сергей Алексеевич»)
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Алексеевич Рябков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Заместитель министра иностранных дел Российской Федерации
с 15 августа 2008 года
 
Рождение: 8 июля 1960(1960-07-08) (63 года)
 
Награды:

Сергей Алексеевич Рябков (род. 8 июля 1960) — российский дипломат, заместитель министра иностранных дел России.





Биография

1982 год — окончил МГИМО МИД СССР. Владеет английским и датским языками.

С 1982 года на дипломатической службе. Работал на различных дипломатических должностях в центральном аппарате Министерства иностранных дел и за рубежом.

С 15 августа 2008 года — заместитель Министра иностранных дел Российской Федерации[1].

Награды

Дипломатический ранг

Напишите отзыв о статье "Рябков, Сергей Алексеевич"

Примечания

  1. [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=047489 Указ Президента Российской Федерации от 15 августа 2008 года № 1224]
  2. [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=46798&PSC=1&PT=3&Page=1 Указ Президента Российской Федерации от 3 июля 2008 года № 1038]
  3. [pravo.gov.ru:8080/page.aspx?69413 Указ Президента Российской Федерации от 2 декабря 2013 года № 876 «О награждении государственными наградами Российской Федерации сотрудников Министерства иностранных дел Российской Федерации»]
  4. [publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001201512160016?index=5&rangeSize=1 Распоряжение Президента Российской Федерации от 16 декабря 2015 года № 409-рп «О поощрении»]
  5. [www.kremlin.ru/acts/bank/20952 Указ Президента Российской Федерации от 25.05.2004 г. № 672 "О присвоении дипломатических рангов"]
  6. [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=42303&PSC=1&PT=3&Page=1 Указ Президента Российской Федерации от 24 октября 2007 года № 1412]
  7. [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=51216 Указ Президента Российской Федерации от 4 марта 2009 года № 237]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Рябков, Сергей Алексеевич

Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.


Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.