Рёгнвальд Оркнейский
| Рёгнвальд Оркнейский | |
| Rögnvald Orknøyjarl | |
 Святой Рёгнвальд | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть | |
| Почитается | |
| В лике | |
| День памяти | |
| Подвижничество | |
Рёгнвальд Оркнейский (Рёгнвальд Кали Кольссон, норв. Rögnvald Kali Kolsson, Ragnvald Orknøyjarl; конец XI или начало XII вв., Норвегия — 20 августа 1158, Кейтнесс, Шотландия) — ярл Оркнейских островов (1136—1158), скальд, святой Римско-Католической Церкви, мученик.
Биография
Рёгнвальд Кали родился в семье могущественного норвежского бонда Коля Калиссона и Гуннхильд, которая приходилась сестрой святому Магнусу. Как сообщает «Сага об оркнейцах», при рождении Рёгнвальд Кали был назван просто Кали, а «довесок» к имени получил от конунга Сигурда Крестоносца, который прознал, что Гуннхильд называла ярла Рёгнвальда Брусасона «самым лучшим ярлом на Оркнейских островах».
Уже в молодости Рёгнвальд Кали подавал большие надежды и сочинял висы. Он часто ездил в торговые поездки в Англию, а незадолго до своей смерти конунг Сигурд назначил его ярлом Оркнейских островов, чтобы он правил вместе с троюродным братом Палем Хаконссоном.
В 1130 году конунг Сигурд скончался, и Рёгнвальд Кали принял участие в дележе страны между сыном Сигурда Магнусом и Харальдом Гилли, выступив на стороне последнего. В августе 1134 года Харальд проиграл важную битву при Фюрилейве, однако уже зимой собрал при помощи датчан новое войско и захватил в плен Магнуса. Вскоре после этих событий Рёгнвальд Кали принял решение вступить в права ярла. Он послал к Палю гонцов на Оркнейские острова с требованием отдать ему половину земель, однако Паль отказал. В «Саге об оркнейцах» (гл. 63-73) подробно рассказывается о том, как Рёгнвальд Кали пытался захватить власть на островах и обороне, которую держал Паль. В первое лето Палю удалось отбить атаки Рёгнвальда Кали, однако на следующее лето, благодаря военной хитрости, Рёгнвальду удалось обосноваться на Оркнейских островах. Через некоторое время ярл Паль был схвачен одни из своих врагов Свейном Аслейфарсоном (возможно, по приказу Рёгнвальда Кали), увезен в Шотландию и там, вероятно, казнен. В соправители Рёгнвальд Кали получил малолетнего троюродного племянника Харальда Маддадссона.
Сразу после того, как Рёгнвальд Кали фактически захватил власть во всем королевстве (помимо Оркнейских островов, в него входили Шетландские острова и область Кейтнесс на севере Шотландии), он инициировал строительство в Керкуолле кафедрального собора во имя святого Магнуса Оркнейского.
В 1153 году Рёгнвальд Кали совершил морское путешествие в Константинополь, которое длилось около двух лет. Вернувшись на Оркнейские острова в конце 1155 года, он обнаружил, что объявился еще один ярл — двоюродный брат Харальда Маддадссона Эрленд Харальдссон. Поначалу Рёгнвальд Кали поладил с Эрлендом, однако вскоре последний был убит.
В 1158 году Рёгнвальд был убит на севере Шотландии в Кейтнессе и похоронен в заложенном им соборе св. Магнуса.
Прославление
Согласно преданию, после смерти Рёгнвальда совершались многочисленные чудеса в его честь, поэтому Рёгнвальд был канонизирован римским папой Целестином III. Однако культ святого Рёгнвальда не получил большого распространения, и его почитают только в отдельных районах на Оркнейских островах.
День памяти в Католической церкви — 21 августа. Раньше праздновался в день смерти — 20 августа.
Скальдическое искусство
Рёгнвальд Кали известен как автор многочисленных вис (строф). В «Саге об оркнейцах» приводится несколько десятков его вис. Большинство из них носит развлекательный и любовный характер, но есть и те, что посвящены сражениям.
Напишите отзыв о статье "Рёгнвальд Оркнейский"
Литература
- Anon., Orkneyinga Saga: The History of the Earls of Orkney, tr. Hermann Pálsson and Paul Edwards. Penguin, London, 1978. ISBN 0-14-044383-5
- Crawford, Barbara E., «An unrecognised statue of Earl Rognvald» in Crawford, Barbara E. (ed), Northern Isles Connections: Essays from Orkney and Shetland presented to Per Sveaas Andersen. Kirkwall: Orkney Press, 1995. ISBN 0-907618-35-9
Отрывок, характеризующий Рёгнвальд Оркнейский
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
