Рёзель, Петер

Петер Рёзель (нем. Peter Rösel; род. 2 февраля 1945, Дрезден) — немецкий пианист.

Окончил Московскую консерваторию, ученик Льва Оборина и Дмитрия Башкирова. В 1963 г. получил вторую премию Международного конкурса имени Шумана у себя на родине в ГДР; в 1966 г. на Международном конкурсе имени Чайковского в Москве получил шестую премию, в 1968 г. был вторым на Монреальском международном конкурсе исполнителей.

Наиболее тесно сотрудничал с дирижёром Куртом Мазуром — как в домашних и гастрольных выступлениях с лейпцигским Оркестром Гевандхаус, так и в гостевых программах Мазура, в частности, в концерте к 150-летию Нью-Йоркского филармонического оркестра, где Рёзель исполнил Концерт № 3 для фортепиано с оркестром Сергея Рахманинова.

В дискографии Рёзеля широко представлены, прежде всего, концерты и сольные пьесы Бетховена и Брамса. Все четыре концерта Рахманинова он записал с Берлинским симфоническим оркестром под управлением Курта Зандерлинга. Редкоисполняемые леворучные концертные пьесы Рихарда Штрауса Рёзель записал с Дрезденской государственной капеллой под управлением Рудольфа Кемпе.

Профессор Дрезденской Высшей школы музыки имени Карла Марии фон Вебера.

Ссылки

• [www.peter-roesel.de/ Официальный сайт]  (нем.) (англ.)

Отрывок, характеризующий Рёзель, Петер

– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.