Рейсс (дворянский род)
 |
Эту страницу предлагается переименовать в Ройсс (дворянский род). Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К переименованию/17 января 2016.
Возможно, её текущее название не соответствует нормам современного русского языка и/или правилам именования статей Википедии. Не снимайте пометку о выставлении на переименование до окончания обсуждения. Переименовать в предложенное название, снять этот шаблон |
| Рейсс | |
нем. fürst von Reuß
 | |
 Герб Рёйссов (из гербовника XVI века) | |
| Титул: | |
|---|---|
| Родоначальник: | |
| Ветви рода: |
Старшая линия Рёйсс и Младшая линия Рёйсс |
| Период существования рода: |
XII-XXI в. |
| Место происхождения: | |
Подданство: | |
 Священная Римская империя
| |
 Германская империя
| |
| Имения: | |
Рейсс (Reuß [ройс], букв. «русский») — владетельный дом, правивший в XII—XX веках графствами и княжествами на территории современной немецкой земли Тюрингия. В XIX веке владения Рейссов составляли суверенные княжества Рейсс-Грейц и Рейсс-Гера, просуществовавшие в составе Германской империи до 1918 года.
Ономастика
Reuss (букв. «русский») — прозвище которое носил в XIV веке родоначальник младшей линии Генрих I Русский[1], совершивший путешествие в Карпатскую Русь за своей невестой и будущей женой, Юттой Шварцбург-Бланкенбургской, внучкой Даниила Галицкого.[2]
Особенностью династии Рёйсс являлась система именования и нумерования своих представителей: все мужчины рода носили имя Генрих, кроме того, в отличие от других династий, дававших номера только своим правящим членам, род Рёйсс нумеровал всех мужчин, при этом мальчики в одной семье не обязательно должны были быть пересчитаны по порядку, поскольку все члены династии — часть одной системы нумерации. Сыновья Генриха LXVII Рёйсс-Шлейца, например, именовались Генрих V, Генрих VIII, Генрих XI, Генрих XIV и Генрих XVI.
В старшей линии нумерация мужских представителей возобновлялась, когда их число достигало ста (то есть за Генрихом C шёл Генрих I), в младшей нумерация возобновлялась с началом каждого нового столетия. Номера умерших членов фамилии использовались заново.
История
Представители Рейсского дома были правителями различных земель и государств (преимущественно в области, известной как Фогтланд). За время правления дома его земли претерпели множество разделов и объединений, что было обычным явлением в средневековой Германии; в конце XVII века под управлением членов рода одновременно находилось десять независимых графств. В конечном итоге на Рёйсских землях образовалось два княжества — Рейсс старшей линии и Рейсс младшей линии, которые в 1871 году стали одними из учредителей Германской империи. Их князья лишились своих престолов в ходе Ноябрьской революции 1918 года. 
Первым исторически достоверным представителем династии является Эркенберт I, который в 1122 году был назначен фогтом (имперским наместником) в Вейде. Его потомки сохранили за собой эту должность, постепенно сделав её наследственной. Внук Эркенберта Генрих II Богатый сосредоточил в своих руках обширные владения, которые включали, помимо Вейды, также Геру, Плауэн, Грейц и Роннебург. После смерти Генриха II в 1209 году трое его сыновей — Генрих III, Генрих IV и Генрих V — разделили отцовские владения между собой. Старший брат унаследовал собственно фогтство Вейда, средний получил фогтство Плауэн и Геру, а младшему досталось фогтство Грейц. С этого момента Вейда управлялась отдельной ветвью Рёйсского дома. Её представители продолжали называться фогтами до 1404 года.
После смерти в 1239 году Генриха V, умершего бездетным, его владение фогство Грейц перешло к племянникам — сыновьям Генриха IV — фогтам Плауэна и Геры.
В 1244 году сыновья Генриха IV, носившие одинаковое имя Генрих I, произвели раздел отцовских владений, в результате которого старший брат стал фогтом Плауэна, основав ветвь фогтов и наместников Плауэнских, а младший получил Геру, став родоначальником ветви фогтов и владетелей Герских, Шлейцских и Лобенштейнских.
В 1404 году Генрих XVI получил титул владетеля (нем. Herr; аналогичен французскому титулу сеньор), который окончательно утвердил фактическую независимость Вейды от имперской короны. Приняв титул, Генрих XVI разделил Вейду с братьями, Генрихом XVII и Генрихом XVIII. Вскоре старший брат обменял свою часть Вейды на Шмёльн, а средний продал свои земли маркграфству Мейсен. В 1427 году Генрих XVIII также передал свои владения Мейсену в обмен на Бергу, и таким образом вся территория Вейдского владетельства оказалась в руках Веттинов. В 1454 году Генрих XVIII выкупил у мейсенского бургграфа Генриха II, представителя плауэнской ветви Рёйсского дома, владетельство Вильденфельс, где некоторое время правили его потомки. 
Генрих XXIII не оставил наследников мужского пола, поэтому после его смерти Вильденфельс был передан графу Иоганну Генриху фон Шварцбург-Лейтенбергу — мужу его единственной дочери Маргариты. С кончиной Маргариты в 1569 году линия вейдских владетелей пресеклась.
Один из членов плауэнской ветви Генрих фон Плауэн с 1410 по 1413 гг. был 27-м великим магистром Тевтонского ордена. Другой — Генрих Рёйсс фон Плауэн был 32-м великим магистром (с 1469 по 1470 год).
В 1673 году правителям Верхнего и Нижнего Грейца был дарован титул имперских графов. После смерти бездетного Генриха III (1701—1768), графа Нижнего Грейца, прекратилась нижнегрейцская линия. Её владения унаследовал четвероюродный племянник умершего — глава верхнегрейцской линии граф Генрих XI (1722—1800). Таким образом Грейц был объединён.
В 1778 году графы Верхнего и Нижнего Грейца получили титул князей и Генрих XI стал первым князем Княжества Рёйсс-Грейц. Перед роспуском Священной Римской империи 1806 году графы Геры, Шлейца, Лобенштейна, Кестрица и Эберсдорфа также были медиатизованы. В 1848 графства объединились, образовав единое княжество Рейсс-Гера (Fürstentum Reuß jüngerer Linie, букв. «княжество Рёйсс младшей линии»).
В 1928 году умер последний представитель старшей линии Генрих XXIV, не имевший детей, после чего главой дома стал представитель младшей линии Генрих XLV (1895—1945). После его гибели на восточном фронте главой дома, приняв титул князь Рейсс, стал представитель средней ветви князей Рёйсс-Кёстрицских Генрих IV (род. 1919).
Династические связи
 |
Этот раздел представляет собой неупорядоченный список разнообразных фактов о предмете статьи. Пожалуйста, приведите информацию в энциклопедический вид и разнесите по соответствующим разделам статьи. Согласно решению Арбитражного комитета Википедии, списки предпочтительно основывать на вторичных обобщающих авторитетных источниках, содержащих критерий включения элементов в список.
|
В 1804 г. принцесса Августа Рейсс-Эберсдорфская вышла замуж за Франца Фридриха Антона, герцога Заальфельдского. От брака родились десять детей, некоторые из которых сыграли важную роль в европейской истории:
- Юлианна-Генриетта-Ульрика, в России известна как великая княгиня Анна Фёдоровна, супруга цесаревича Константина Павловича;
- Эрнст I герцог Саксен-Кобург-Готский, женат на Луизе Саксен-Гота-Альтенбургской, отец принца-консорта Альберта
- Виктория, герцогиня Кентская, мать Александрины Виктории, королевы Великобритании;
- Леопольд I король Бельгии;[3].
Принцесса Августа Рейсс-Шлейц-Кестрицская в 1849 году вышла замуж за Фридриха Франца II, великого герцога Мекленбург-Шверинского. Они имели шестерых детей, из которых:
- Фридрих Франц III женат на великой княгине Анастасии Михайловне;
- Мария Павловна (в православии) была замужем за Владимиром Александровичем;
В 1898 году принц Генрих XXX Рейс-Кёстриц женился на принцессе Феодоре Саксен-Мейнингенской — дочери внучке германского императора Фридриха III, правнучке королевы Виктории.
В 1908 году принцесса Элеонора Рейсс-Кестрицская вышла замуж за царя Болгарии Фердинанда I.
Прапрадедом князя Генриха XXXIII Рёйского был российский император Павел I. В 1913 году князь женился на Виктории Маргарите принцессе Прусской.
См. также
- Список правителей Рейсса
- Рёйс — река в Швейцарии
- Рейсс — фамилии
Напишите отзыв о статье "Рейсс (дворянский род)"
Примечания
- ↑ [genealogy.euweb.cz/reuss/reuss3.html#H1y Reuss 3]
- ↑ [books.google.com/books?id=K9w7AAAAMAAJ&pg=PA371&dq=reuss+russian&as_brr=3 The History of Germany: From the Earliest Period to the Present Time]
- ↑ Семёнов И. С. Европейские династии: Полный генеалогический справочник / Научный редактор Е. И. Карева, О. Н. Наумов. Вступительная статья О. Н. Наумов. — М.: ООО «Издательство Энциклопедия», ООО «Издательский дом ИНФРА-М», 2006. — 1104 с. — 1 000 экз. — ISBN 5-94802-014-2., ISBN 5-16-002720-3
Ссылки
- [genealogy.euweb.cz/reuss/ Полные родословные таблицы]
Отрывок, характеризующий Рейсс (дворянский род)
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
