Рёкле, Франц

Франц Рёкле (нем. Franz Roeckle, род. 15 декабря 1879 г. Вадуц — ум. 1953 г. Вадуц) — лихтенштейнский архитектор.

Жизнь и творчество

Ф.Рёкле получил архитектурное образование в Высшей технический школе Штутгарта (ныне — Штутгартский университет). С 1908 года он работает архитектором во Франкфурте-на-Майне. В начале своей деятельности он много сотрудничает с еврейскими организациями — строит синагоги во Франкфурте и в Оффенбахе-на-Майне, иудаистский госпиталь во Франкфурт-Борнхайме.

После окончания Первой мировой войны Ф.Рёкле проектирует во Франкфурте-на-Майне здание Института социологических исследований. Затем, по заказам франкфуртского советника по городскому строительству Эрнста Мея, осуществляет возведение нескольких жилых комплексов в этом городе — используя при этом передовые методы строительства и внедряя новые строительные материалы (основным из этих комплексов была т. н. Heimatsiedlung). В 1928 году Ф.Рёкле становится одним из основателей общества архитекторов Франкфурта-на-Майне Vereinigung Frankfurter Architekten «Die Gruppe».

Ф.Рёкле участвует также в разработке проекта Вальтера Гропиуса и Отто Хесслера по созданию образцового жилого поселения в районе Карлсруэ-Даммершток. Ему принадлежит крупнейшая личная (по сравнению с участием других арихитекторов проекта) доля в разработке и планировании поселения — до 30/%. В значительной части архитектурные решения Ф.Рёкле здесь перекликаются с созданным им во франкфуртском Heimatsiedlung. Ф.Рёкле вводит целый ряд новых архитектурных элементов в проект, значительно повышавших статус этих социальных жилых комплексов (например, разбивает зимные сады).

В 1932—1933 годах в Вадуце по проекту Ф.Рёкле строится городская Ратуша.

• Vaduz Rathaus.jpg

  Ратуша Вадуца (1932-1933)

• Frankfurt Am Main-Westendsynagoge von Suedwesten-20120325.jpg

  Вестэнд-синагога во Франкфурте-на-Майне (1908-1910)

Политическая деятельность

В 1930-х годах архитектор придерживался антисемитских, националистических взглядов. Согласно некоторым данным, Ф.Рёкле участвовал в осуществлённом 15 апреля 1933 года похищении в Вадуце обвинённых в Германии в инсценированном банкротстве и бежавших из Берлина в Лихтенштейн театральных антрепренёров еврейского происхождения Альфреда и Фрица Роттер, а также жён. Во время этой авантюры А.Роттер с женой насмерть разбились при падении, Ф.Роттер и его подруга были тяжело ранены. Похищение имело целью выдать евреев в руки национал-социалистского правосудия в Германии. В результате Ф.Рёкле и участвовавшие в этом трое других лихтенштейнцев были осуждены и приговорены судом к незначительному штрафу.

Отрывок, характеризующий Рёкле, Франц

Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.