Рённинген, Йон

Йон Рённинген
Личная информация
Полное имя	Йон Рённинген
Оригинальное имя	норв. Jon Rønningen
Гражданство	Норвегия Норвегия
Клуб	Kolbotn IL
Дата рождения	28 ноября 1962(1962-11-28) (61 год)
Место рождения	Осло, Норвегия
Рост	157 см
Вес	55 кг
Награды и медали Греко-римская борьба Олимпийские игры Золото Сеул 1988 до 52 кг Золото Барселона 1992 до 52 кг Чемпионат мира по борьбе Золото Кулботн 1985 до 52 кг Серебро Будапешт 1986 до 52 кг Бронза Варна 1991 до 52 кг Кубок мира по борьбе Серебро Олбани 1987 до 52 кг Чемпионат Европы по борьбе Бронза Пирей 1986 до 52 кг Серебро Кулботн 1988 до 52 кг Золото Познань 1990 до 52 кг

Йон Рённинген (норв. Jon Rønningen); 28 ноября 1962, Осло, Норвегия — норвежский борец греко-римского стиля, двукратный чемпион Олимпийских игр, трёхкратный чемпион мира, чемпион Европы . Первый норвежский чемпион олимпийских игр по борьбе. Брат Ларса Рённингена, двукратного чемпиона Европы по борьбе, участника трёх олимпиад.

Биография

Родился в семье тяжелоатлета и борца и с раннего возраста, вместе с братом, занимался спортом, в том числе и тяжёлой атлетикой. В дальнейшем отмечалось, что Йон Рённинген своим победам во многом обязан силой: при тренировочном весе в 55 килограммов, он делал жим лёжа штангой в 165 килограммов.

В 1979 году, в шестнадцатилетнем возрасте, занял второе место на чемпионате Северных стран среди взрослых и второе же место среди юниоров. В 1980 году был уже первым на чемпионате Северных стран как среди взрослых, так среди юниоров, и выступив на чемпионате Европы, добрался лишь до 12 места среди взрослых и 6 среди юниоров. В 1981 году был седьмым на чемпионате Европы. В 1982—1984 годах выиграл три чемпионата Северных стран. В 1984 году снова стал только седьмым на чемпионате Европы.

На Летних Олимпийских играх 1984 года в Лос-Анджелесе боролся в категории до 52 килограммов (наилегчайший вес). Участники турнира, числом в 12 человек в категории, были разделены на две группы. За победу в схватках присуждались баллы, от 4 баллов за чистую победу и 0 баллов за чистое поражение. Когда в каждой группе определялись три борца с наибольшими баллами (борьба проходила по системе с выбыванием после двух поражений), они разыгрывали между собой места в группе. Затем победители групп встречались в схватке за первое-второе места, занявшие второе место — за третье-четвёртое места, занявшие третье место — за пятое-шестое места. Йон Рённинген потерпел два поражения, но был третьим в группе и в схватке за пятое место победил.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Андерс Бюкк		Победа	12-0 (4 балла)	3:24
2	Михай Кишмаш		Поражение	3-5 (1 балл)
3	Ацудзи Мияхара		Поражение	10-12 (1 балл)
Финал (за 5-6 места)	Тайсто Халонен		Победа	14-0	2:24

В 1985 году стал чемпионом мира, а также вновь выиграл чемпионат Северных стран. В 1986 году был третьим на чемпионате Европы, а на чемпионате мира был вторым. В 1987 году привычно выиграл чемпионат Северных стран, был вторым на розыгрыше Кубка мира и только седьмым на чемпионате мира. В 1988 году опять стал чемпионом Северных стран, на чемпионате Европы поднялся до второго места.

На Летних Олимпийских играх 1988 года в Сеуле боролся в категории до 52 килограммов (наилегчайший вес). Участники турнира, числом в 21 человек в категории, были разделены на две группы. Регламент, в основном, остался прежним, только в финальные схватки из группы выходили по четыре лучших спортсмена в группе. Йон Рённинген ровно провёл все встречи, в финале победив своего обидчика прошлой олимпиады Ацудзи Мияхара и стал чемпионом олимпийских игр.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Шоун Шелдон		Победа	4-1 (3 балла)
2	Роман Кирпач		Победа	6-5 (3 балла)
3	Чаба Валдаш		Победа	6-0 (3 балла)
4	-	-	-	-
5	Ли Че Сок		Победа	5-1 (3 балла)
Финал	Ацудзи Мияхара		Победа	12-7

В 1989 году был девятым на Гран-при Германии (выступал в легчайшем весе), и седьмым на чемпионате мира. В 1990 году стал наконец чемпионом Европы, выиграл Гран-при Германии и Золотой Гран-при. В 1991 году остался третьим на чемпионате мира. В 1992 году был третьим на Гран-при Германии и Золотом Гран-при и только девятым на чемпионате Европы.

На Летних Олимпийских играх 1992 года в Барселоне боролся в категории до 52килограммов (наилегчайший вес). Участники турнира, числом в 17 человек в категории, были разделены на две группы. Регламент, в основном, остался прежним, только в финальные схватки из группы выходили по пять лучших спортсменов в группе. Йон Рённинген вновь ровно провёл турнир. В финальной встрече, проигрывая за две секунды до конца схватки 1-0, он смог на краю ковра провести приём, заработать два балла и стать обладателем двух золотых олимпийских медалей — третьим среди всех норвежцев в индивидуальных дисциплинах.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Рамон Менья		Победа	17-0 (4 балла)	3:40
2	Шоун Шелдон		Победа	5-0 (3 балла)
3	Братан Ценов		Победа	5-3 (3 балла)
4	Сенад Ризванович	Индивидуальный	Победа	11-0 (3 балла)
Финал	Альфред Тер-Мкртчян		Победа	2-1

В 1993 году победил на Гран-при Германии. В 1994 году остался 17-м на чемпионате мира, в 1995 — 11-м. В 1996 году остался четвёртым на чемпионате Европы. В 1996 году, в восьмой раз (без учёта юниорских) победил на чемпионате Северных стран.

На Летних Олимпийских играх 1996 года в Атланте боролся в категории до 52 килограммов (наилегчайший вес). После первого круга, борцы делились на две таблицы: победителей и побеждённых. Победители продолжали бороться между собой, а побеждённые участвовали в утешительных схватках. После двух поражений в предварительных и классификационных (утешительных) раундах, борец выбывал из турнира. В ходе турнира, таким образом, из таблицы побеждённых убывали дважды проигравшие, но она же и пополнялась проигрывающими из таблицы победителей. В конечном итоге, определялись восемь лучших борцов. Не проигравшие ни разу встречались в схватке за 1-2 место, выбывшие в полуфинале встречались с победителями утешительных схваток и победители этих встреч боролись за 3-4 места и так далее. В категории боролись 20 спортсменов. Проиграв две встречи, Йон Рённинген из турнира выбыл. Он объяснил эту неудачу собственной перетренированностью.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Ласаро Ривас		Поражение	5-0 (0 баллов)	5:00
Квалификационный круг 2	Альфред Тер-Мкртчян		Поражение	5-0 (0 баллов)	5:00

После игр оставил карьеру, став тренером в родном клубе, в 2000 - 2002 годах тренировал национальную сборную. Однако затем ушёл из спорта вообще, перепробовал несколько профессий, бедствовал, развёлся с женой и был вынужден продать свои награды. В ноябре 2013 года в Кулботне прошёл первый международный турнир на призы Йон Рённингена.

Член международного Зала славы борьбы FILA (2009).

Отец близнецов Томаса и Андерса Рённингенов, известных в Скандинавии борцов, выступающих в Германии.

Отрывок, характеризующий Рённинген, Йон

– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.


В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)