Рёпер, Иоганнес
| Иоганнес Август Кристиан Рёпер | |
| нем. Johannes August Christian Röper | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
Германия |
| Научная сфера: | |
| Систематик живой природы | ||
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Roep.».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Roep.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=12783-1 Персональная страница] на сайте IPNI
| ||
Иоганнес Август Кристиан Рёпер (нем. Johannes August Christian Röper; 25 апреля 1801, Доберан — 17 марта 1885, Росток) — немецкий ботаник.
Биография
Иоганнес Рёпер родился 25 апреля 1801 года в городе Доберан (ныне — Бад-Доберан).
Учился у своего отца-священника и в Любекской гимназии. В возрасте 16 лет он поступил в Ростокский университет, где стал учиться биологии. В 1819 году перешёл в Берлинский университет. Несколько лет он учился в Университете Галле, затем — в Гёттингенском университете. В Галле Рёпер познакомился с фон Шлехтендалем. В марте 1823 года он стал доктором медицины. В 1826 году посетил Францию и Италию, в Париже познакомился с А. фон Гумбольдтом и А. Жюссьё. Он приобрёл гербарий Ламарка, позднее объединил его со своим собственным.
Затем Рёпер был назначен адъюнкт-профессором Базельского университета, в 1829 году стал полным профессором. В 1836 году ему была присвоена почётная степень доктора философии, затем он вернулся в Росток, где сменил Г. Г. Флёрке на должности профессора общей биологии. В 1837 году Тюбингенский университет присвоил Рёперу почётную степень доктора биологических наук. В 1846 году он стал главным библиотекарем Ростокского университета.
19 июня 1880 года у Рёпера случился инсульт, после чего он был вынужден отказаться от работы. 17 марта 1885 года он скончался после второго инсульта.
Некоторые научные работы
- Roeper, J.A.C. (1824). Enumeratio Euphorbiarum. 68 p., 3 pl.
- Roeper, J.A.C. (1830). De floribus et affinitatibus Balsaminearum. 70 p.
- Roeper, J.A.C. (1843—1844). Zur Flora Mecklenburgs. 2 vol.
- Roeper, J.A.C. (1860). Vorgefasste botanische Meinungen. 74 p.
Роды, названные в честь И. Рёпера
- Neoroepera Müll.Arg. & F.Muell., 1866
- Roepera A.Juss., 1825
- Roeperia Spreng., 1826, nom. illeg. [syn. Ricinocarpos Desf., 1817]
- Roeperia F.Muell., 1857, nom. illeg. [syn. Justago Kuntze, 1891, nom. nov.]
- Roeperocharis Rchb.f., 1881
Напишите отзыв о статье "Рёпер, Иоганнес"
Литература
- E. Wunschmann. Röper, Johannes // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 29. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1889. — S. 149—152. (нем.)
- Stafleu, F.A.; Cowan, R.S. [www.biodiversitylibrary.org/item/103624 Taxonomic Literature]. — Ed. 2. — Utrecht, Antwerpen, The Hague, Boston, 1983. — Vol. IV: P—Sak. — P. 850—853. — 1214 p. — ISBN 90-313-0549-9.
Отрывок, характеризующий Рёпер, Иоганнес
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
