Рё, Адриен де Крой

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Адриен де Крой дю Рё
фр. Adrien de Croÿ du Rœulx<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Ханс Лефринк. Адриен де Крой. 1543. Государственный музей (Амстердам)</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

Граф дю Рё
1530 — 1553
Предшественник: титул создан
Преемник: Жан де Крой
Губернатор Фландрии и Артуа
1540 — 1553
 
Рождение: конец XV века
Смерть: 5 июня 1553(1553-06-05)
замок Юпан
Род: Дом де Крой
Отец: Ферри де Крой
Мать: Ламберта де Бримё
 
Военная служба
Годы службы: 1521—1553
Принадлежность: Священная Римская империя Священная Римская империя
Род войск: тяжелая кавалерия
Звание: капитан-генерал
Сражения: Итальянские войны
Австро-турецкая война (1529—1533)
 
Награды:

Адриен де Крой (фр. Adrien de Croÿ; последние годы XV века — 5 июня 1553, замок Юпан, Пикардия) — 1-й граф дю Рё, военачальник и государственный деятель Габсбургских Нидерландов, камергер и первый майордом Карла V, рыцарь ордена Золотого руна.





Биография

Сын Ферри де Кроя, сеньора дю Рё, и Ламберты де Бримё. Сеньор де Борен и дю Рё. В 1524 унаследовал титулы и должности своего отца.

Воспитывался вместе с Карлом V, близким другом которого оставался до конца жизни. В 1517 сопровождал Карла в Испанию, и вскоре стал его личным советником. В 1519 году в Барселоне пожалован в рыцари ордена Золотого руна. На военной службе впервые отличился в 1521 в кампании во Франции, внезапно напав на Теруан, и овладев несколькими замками в окрестностях Ардра.

В 1523 начал тайные переговоры с коннетаблем Бурбоном, склонив его к измене королю Франции. В 1525 направился во Францию и Италию для ведения мирных переговоров, и был одним из уполномоченных при заключении Мадридского договора. В 1529 сопровождал Карла V в Италию, командуя одним из отрядов.

Во время коронации императора в Болонье 24 февраля 1530 был возведен в ранг графа дю Рё и достоинство графа империи. В дальнейшем с успехом выполнял сложные дипломатические миссии.

Участвовал в кампании 1532 года против турок, вторгшихся в Австрию; прибыл с отрядом в Линц, когда перед городом появился крымский хан, опустошавший берега Мура. Обеспечил защиту города, 8 сентября атаковал противника, не выдержавшего удара фламандских жандармов и после короткой перестрелки обратившегося в бегство.

После битвы при Фернитце, где был уничтожен османский арьергард, граф намеревался преследовать противника, и был раздражен медлительностью пфальцграфа Фридриха, осыпав его такими суровыми упреками, что императору пришлось лично вмешаться, чтобы восстановить мир.

Не менее плохие отношения были у него с маркизом дель Гуасто и командором Пеньялозой, войска которых занимались разбоем и мародерством, и которых, будучи командиром ополчения (maréchal de l'ost), он хотел наказать.

В 1536 был назначен лейтенантом Генриха фон Нассау, командовавшего армией, собранной в Нидерландах и опустошавшей север Франции. Отразив попытку противника овладеть Сен-Рикье на границе с Булонне, он проник в Пикардию, захватил Бре-сюр-Сомм, неожиданно повернул к Гизу, и разрушил в этом районе несколько крепостей.

В следующем году боролся с французами в Нидерландах. Отличился в нескольких боях с французской жандармерией, упрочив свою военную репутацию. Занял позицию в Мервиле с отрядом из 4000 человек, взятых из гарнизонов Артуа, и защитил переправу через Лис. Командуя имперским авангардом, лично участвовал в резне, устроенной войсками графа ван Бюрена в Сен-Поле[1].

Во время Гентского восстания в 1539 году был направлен императором для переговоров с магистратом; прибыл в город 30 октября, и на следующий день изложил требования суверена, отказавшись вступать в дискуссии с мятежниками.

После жестокого подавления волнений Карл назначил Адриена де Кроя губернатором Фландрии и Артуа, шателений Лилля, Дуэ и Орши, приказал ему возвести и вооружить цитадель, которая отныне должна была держать в повиновении непокорных гентцев.

В 1542 году французы начали разбои на границах Нидерландов, и Артуа было в большой опасности. Граф вторгся в Пикардию и отразил противника. Он занял хорошую позицию между Гравелином и Сент-Омером, после чего организовал защиту Бапома, а в следующем году руководил неудачной осадой Ландреси.

Успешно действовал в кампанию 1552 года в Пикардии, где произвел страшные опустошения[1], а в 1553 руководил осадой Теруана, на тот момент сильнейшей из крепостей Франции. Умер во время этой осады, не успев осуществить запланированный масштабный опустошительный рейд по долине Соммы, где собирался разграбить Лан, Сансер и Руа.

Адриен де Крой считался одним из лучших капитанов своего времени, по словам одного из местных историков, «Бельгия потеряла в его лице одного из лучших своих сыновей, а Карл V одного из самых верных слуг»[2].

Брантом характеризует де Кроя как выдающегося капитана, упорного и последовательного врага Франции, не упускавшего ни одной возможности для нанесения как можно большего ущерба этой стране.

Семья

Жена (9.08.1531): Клод де Мелён (ум. 27.05.1566), дочь Франсуа де Мелёна, графа д'Эпинуа, рыцаря ордена Золотого руна, и Луизы де Фуа-Кандаль

Дети:

  • Жан де Крой (ум. 9.06.1581), 2-й граф дю Рё, губернатор Турне и Фландрии. Жена (1568): Мари де Рекур, дочь Жана де Рекура, барона де Лик, и Изабеллы де Фукесоль. Брак бездетный
  • Эсташ де Крой (ум. 1585/1609), сеньор дю Рюменгьен, 3-й граф дю Рё. Жена (1564): Луиза де Гистель, дочь Луи де Гистеля, сеньора де Ламотт, и Элен де Баен. Брак бездетный
  • Жерар де Крой (ум. 13.11.1585 или 24.05.1607), сеньор де Фромансан, 4-й граф дю Рё, прево Лилля, каноник в Турне и Сент-Омере. Жена (ок. 1583): Иоланда де Берлемон, дочь графа Шарля де Берлемона и Адрианы де Линь-Барбансон. Брак бездетный
  • Ламбертина де Крой (ум. 11.02.1601). Муж 1) (21.10.1555): Антуан де Крой, сеньор де Фонтен-Л'Эвек; 2) (15.02.1564): Жиль де Берлемон, сеньор д'Иерж (ок. 1545—1579). Браки бездетные
  • Клод де Крой. Муж: Антуан де Рюбампре, виконт де Монтенак (ум. 1576). Брак бездетный
  • Мари де Крой, не замужем
  • Луиза де Крой, не замужем

Напишите отзыв о статье "Рё, Адриен де Крой"

Примечания

  1. 1 2 Danvin, 1866, p. 244.
  2. Guillome, 1873, p. 537.

Литература

  • Danvin B. Vicissitudes, heur et malheur du Vieil-Hesdin. — Saint-Pol: Bégar-Renard, 1866. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k8515524/f9.item.zoom gallica.bnf.fr]
  • Guillome H. Croy (Adrien de) // Biographie nationale de Belgique. T. IV. — Bruxelles: Bruylant-Christophe & Cie, 1873., coll. 533—537
  • Francquen Ch. J. de. Croy, p. 16—17 // Recueil historique, généalogique, chronologique et nobiliaire des maisons et familles illustres et nobles du royaume, précédé de La généalogie historique de la maison royale des Pays-Bas, Nassau-Orange. T. I. — Bruxelles: Imprimerie de Demanet, 1826

Ссылки

  • [www.heraldique-europeenne.org/Armoriaux/Toison/Habsbourg_Charles_V_3.htm Armorial des Chevaliers de la Toison d'Or] — heraldique-europeenne.org
  • [www.antiquesatoz.com/sgfleece/knights2.htm CHEVALIERS DE LA TOISON D'OR — MAISON DE HABSBOURG (HOUSE OF HABSBURG)]

Отрывок, характеризующий Рё, Адриен де Крой

– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.