Р-39

Р-39
индекс УРАВ ВМФ — 3М65 код СНВ — РСМ-52 код МО США и НАТО — SS-N-20 Sturgeon
Макет-памятник ракеты РСМ-52 у проходной ФНПЦ "Алтай" в Бийске
Тип	баллистическая ракета подводных лодок
Статус	снята с вооружения
Разработчик	КБ Машиностроения (сейчас — ГРЦ им. Макеева)
Главный конструктор	В. П. Макеев
Годы разработки	1971-1984
Начало испытаний	1977
Принятие на вооружение	август 1983
Годы эксплуатации	1982-2004
Основные эксплуатанты	ВМФ СССР ВМФ России
Базовая модель	Р-39
↓Все технические характеристики

Р-39 (индекс 3М65, код СНВ РСМ-52, по классификации НАТО — SS-N-20 Sturgeon) — советская твердотопливная баллистическая ракета подводных лодок, предназначенная для размещения на ТРПКСН «Акула» в составе ракетного комплекса Д-19.

Разработана в КБ машиностроения. Название темы — «Вариант». На вооружение принята в 1984 году. Ракета была второй советской твердотопливной ракетой подводного базирования и первой серийной. Первые ступени изготавливались на "Южмаше" (Днепропетровск). Всего было развёрнуто 120 ракет (6 носителей по 20 ракет).

Разработанная модификация Р-39М «Гром» отличалась повышенной точностью, планировалась установка этих комплексов на РПКСН «Борей».

Российской модификацией ракеты, не прошедшей весь комплекс испытаний, был Р-39УТТХ «Барк».

В 1999 году принято решение ракеты этого класса заменить ракетным комплексом «Булава».

В 2004 году последние носители этих ракет: ТК-17 «Архангельск» и ТК-20 «Северсталь» были выведены в резерв в связи с отсутствием годных ракет для несения службы.

В сентябре 2012 года полностью завершена ликвидация этих ракет..

История разработки

В июне 1971 года было принято решение Комиссии по военно-промышленным вопросам, согласно которому КБ машиностроения задавалась разработка комплекса Д-19 с твердотопливной ракетой. Предполагалось оснащение ракеты тремя вариантами головных частей — моноблочной и двумя с разделяющейся головной частью — с 3-5 блоками средней мощности и 8-10 блоками малого класса мощности. В июле 1972 года была закончена разработка аванпроекта.

Согласно одному из вариантов аванпроекта ракета должна была быть трехступенчатой, с массой около 75 тонн, диаметром 2,7 м и высотой 15 м. Сопло второй ступени совмещалось с передним днищем первой ступени, двигатель третьей ступени состоял из четырех блоков, размещавшихся вместе с боевым оснащением между второй ступенью и головным отсеком. В головном отсеке располагались приборы и двигатель боевой ступени. В отличие от разработанных КБ Машиностроения ракет с жидкостными ракетными двигателями (ЖРД), предполагался сухой метод старта. Особенностью стало применение амортизационной ракетно-стартовой системы (АРСС). Стартовый стол отсутствовал — ракета подвешивалась с помощью семитонной АРСС в шахте. Пуск ракеты осуществлялся с помощью стартового твердотопливного двигателя массой около 4-х тонн, выполнявшийся в форме кольца и расположенный вокруг сопла двигателя первой ступени. Был предложен также вариант с традиционной компоновкой — с переходным отсеком, без совмещения элементов двигателей первой и второй ступени. При обсуждении аванпроекта подробно, с проектными проработками, рассматривались вопросы целесообразности отказа от традиционного переходного отсека, применения кольцевого стартового двигателя, использования АРСС, выбора марки твердых топлив.

Постановление правительства № 692/222 о создании нового ракетного комплекса Д-19 системы «Тайфун» вышло 16 сентября 1973 года. Постановлением задавалась разработка подводной лодки проекта 941, оснащаемой двадцатью твердотопливными ракетами 3М65. Головным разработчиком ракеты назначалось КБ Машиностроения (главный конструктор В. П. Макеев), разработчиком двигателя первой ступени КБ «Южное» совместно с НПО «Алтай». Ранее, 22 февраля 1973 года, вышло постановление о разработке КБ «Южное» технического предложения на комплекс РТ-23 с ракетой 15Ж44 и унификацией двигателей первых ступеней ракет 15Ж44 и 3М65. В декабре 1974 года был закончен эскизный проект, в котором предлагался вариант ракет с использованием межступенчатого отсека и ростом погрузочной массы ракеты (вместе с АРСС) до 90 тонн.

Эскизный проект подвергался изменениям. Так, в июне 1975 года вышло дополнение, согласно которому оставался только один тип боевого оснащения — десять боевых блоков мощностью 100 кт, применялся моноблочный двигатель третьей ступени и вместо стартового двигателя использовался пороховой аккумулятор давления. Изменения в компоновочной схеме ракеты привели к удлинению ракетной шахты с 15 до 16,5 метров и росту погрузочной массы ракеты до 90-95 тонн. В августе 1975 года вышло постановление правительства, в котором сформировался окончательный вариант ракеты Р-39, единственный вариант оснащения с десятью боевыми блоками и максимальная дальность в 10000 км (по образному выражению разработчиков формула «10 на 10»).

В декабре 1976 и феврале 1981 года вышли постановления правительства, которыми закреплялось изменение типа топлив на второй и третьей ступенях, уменьшение максимальной дальности стрельбы с 10 000 до 8 300 км и в сторону увеличения корректировались сроки создания комплекса.

Конструкция ракеты

Конструктивно ракета Р-39 состоит из трех маршевых твердотопливных ступеней, разделяющейся головной части с жидкостным ракетным двигателем и амортизационной ракетно-стартовой ступени (АРСС). Корпуса всех маршевых ступеней выполнены из композиционных материалов с намоткой нитей типа «кокон», имеют малое относительное удлинение и утопленные сопла.

Двигатель первой ступени 3Д65 разрабатывался КБ «Южное» и был унифицирован с двигателем 15Д206 ракеты РТ-23. Полной унификации добиться не удалось (благодаря большим давлению в камере сгорания и критическому сечению сопла тяга «сухопутного» двигателя достигала 310,8 тс в пустоте), но многие конструктивные решения были общими. Использовалась намотка нитей высокопрочного органоволокна СВМ по технологии типа «кокон» с вымыванием полимерно-песчаной оправки. Для закладных элементов днища использовался титановый сплав ВТЗ-1. Серийным производством двигателя занимался завод «Пластмасс» (г. Сафоново). Заряд смесевого твердого топлива с внутренним каналом звездообразной формы разрабатывался НПО «Алтай». Заряд массой 48 тонн состоит из бутилкаучукового топлива с заполнением двигателя жидкой топливной массой и её последующей полимеризацией. Заряд был создан с программируемым спадом тяги в течение приблизительно 17 секунд, что позволяло осуществлять управление ракетой перед разделением ступеней.

Поворотной конструкции сопла на тот момент у КБ "Южное" не существовало (существовало у КБ "Арсенал" в 1974 г. на 1 ступени ракеты 3М17 - сопло с двойным упругим уплотнением, аналогом которого стало сопло 1 ступени американской ракеты МХ), поэтому было применено управление с помощью системы вдува газа в закритическую часть сопла. На стационарном сопле размещаются восемь попарно расположенных в плоскостях стабилизации клапанов вдува, что позволяло осуществлять управление по всем каналам управления. В конструкции двигателя применен также ряд специфически решений, обусловленных его применением в составе ракеты морского базирования – герметизация для предотвращения попадания морской воды, предстартовый наддув воздухом внутренней полости двигателя с целью компенсации внешних гидродинамических нагрузок во время старта. Двигатель запускается после выхода ракеты из шахты, а в конструкции предусмотрены меры по повышению надежности его работы в течение первых 5 секунд после запуска.

В целях минимизации габаритов сопловой блок РДТТ второй ступени оснащался телескопическим раскрывающимся насадком. Сопло было частично утоплено в корпус двигателя и являлось управляющим, создавая управляющие моменты по каналам тангажа и рысканья. Управление по крену осуществлялось автономными двигателями. Топливо высокоплотное октогенное. Заряд смесевого топлива заливался в корпус двигателя и полимеризовался. Первая и вторая ступень соединялись между собой переходным отсеком. Как и для первой и второй ступени, корпус РДТТ третьей ступени выполнялся намоткой по технологии типа «кокон» с заливкой и последующей полимеризацией смесевого топлива. Но в топливе третьей ступени применялся более сильный окислитель. Двигатель оснащался центральным неподвижным соплом с раздвижным телескопическим насадком. Управление по всем каналам осуществлялось двигателем разделяющейся головной части.

Разделяющаяся головная часть ракеты состоит из переднего приборного отсека, двигательной установки и боевых блоков. Приборный отсек представлял собой отдельную сборку и стыковался с помощью фланцевого стыка с корпусом ступени разведения. Отсек состоит из двух отсеков – отсека трехстепенного гиростабилизатора с астровизирующим устройством и отсека приборов системы управления. Оба отсека герметичны и разделены промежуточным днищем. Астровизирующее устройство закрывалось сбрасываемым в полете куполом. Приборы системы управления размещались на амортизированной раме. Применение инерциальной системы управления с аппаратурой астрокоррекции позволило обеспечить при стрельбе на максимальную дальность КВО точек падения боевых блоков не более 500 метров.

Двигательная установка размещена вокруг двигателя третьей ступени и состоит из жидкостного двигателя и топливных баков. ЖРД двухрежимный, выполнялся по открытой схеме с однократным включением и возможностью многократного переключения с режима на режим. В кормовой части ступени разведения на платформах вокруг двигателя третьей ступени располагались десять боевых блоков 100-килотонного класса.

Для Р-39 была разработана стартовая система с размещением практически всех элементов пусковой установки на специальной амортизационной ракетно-стартовой системе (АРСС), размещавщейся в носовой части ракеты. АРСС состоял из корпуса с крышкой, систем съема и увода, системы формирования каверны. Под крышкой размещался РДТТ увода, а двигатель съема являлся частью корпуса. С крышкой совмещался и пороховой газогенератор системы формирования каверны. При погрузке ракеты в шахту она устанавливалась корпусом амортизационной системы на опорное резино-металлическое кольцо, расположенное в верхней части шахты. Ракета находилась в шахте в подвешенном состоянии. В стартовую систему входили также средний опорный пояс и корпус хвостового отсека, сбрасываемый после выхода ракеты из воды. С помощью АРСС обеспечивались амортизация ракеты, герметизация шахты для обеспечения «сухого старта», защита носовой части ракеты при глубоководном погружении подводной лодки с открытой или негерметичной крышкой шахты и стыковка с корабельными системами обслуживания. Стартовая масса ракеты (вместе с АРСС и хвостовым отсеком) – 90 тонн, после отделения элементов стартовой системы – 84 тонны.

Старт ракеты осуществлялся из сухой шахты с помощью порохового аккумулятора давления, расположенного на днище ракетной шахты в полости сопла двигателя первой ступени. В момент старта включался пороховой газогенератор АРСС, создавая газовую каверну, с помощью которой обеспечивалось уменьшение газодинамических нагрузок на ракету на подводном участке. Включение двигателя первой ступени производилось в момент выхода ракеты из шахты. После выхода из воды при работающем двигателе первой ступени АРСС с помощью соответствующих двигателей снималась с ракеты и уводилась в сторону. С помощью АРСС при незапуске РДТТ первой ступени осуществлялся увод ракеты в сторону от подводной лодки.

Испытания

С сентября 1977 по декабрь 1978 года производились летно-конструкторские испытания по отработке начального участка полета. Осуществлялись пуски с надводного и подводного положений специального погружного стенда на Черном море в Балаклаве. Специально для этих испытаний был разработан уменьшенный аналог РДТТ первой ступени ЗД65Б, который обеспечивал все расходно-тяговые характеристики штатного РДТТ ЗД65 в течение первых восьми секунд работы. Всего со стенда ПС-65 было осуществлено 9 пусков. Бросковые испытания были продолжены в декабре 1978 — сентябре 1979 с борта подводной лодки «К-153», переоборудованной из проекта 629 по проекту 619. Лодка была оборудована одной ракетной шахтой. Всего было выполнено 7 пусков, при этом замечаний по двигательной установке не возникало.

Параллельно с бросковыми испытаниями с октября 1978 по ноябрь 1979 года была осуществлена отработка боевых блоков посредством запусков экспериментальных ракет К-65М-Р. Было осуществлено 9 пусков.

В январе 1980 года начались совместные летные испытания с наземного стенда НСК-65 на Северном полигоне в Неноксе. 28 января был осуществлен первый пуск. Однако он и четыре последовавших за ним были неудачными по различным причинам — «перепут» цепей пиротехники, отказ бортовой кабельной сети, конструктивные недостатки БИМ-а второй ступени, разрушение седла клапана вдува РДТТ первой ступени. В процессе доработок, кроме прочего, была доработана клапанная система и 27 декабря 1980 года осуществлен первый удачный пуск. Всего до июня 1982 года с наземного стенда было осуществлено 17 пусков ракет — 15 на промежуточную дальность и 2 на минимальную. Более половины этих пусков были неудачными.

В декабре 1981 года начались совместные летные испытания Р-39 с борта головного атомного ракетоносца проекта 941 — «ТК-208». Испытания завершились 12 декабря 1982 года залповым пуском четырех ракет — двух по району «Акватория» и двух по полигону «Кура». Всего было осуществлено 13 пусков, из которых 11 признаны успешными.

Постановлением правительства комплекс Д-19 с ракетой Р-39 был принят на вооружение в мае 1983 года.

Модификации

Ракета Р-39У, комплекс Д-19У

В апреле 1984 года вышло постановление правительстве о модернизации комплекса Д-19, а в мае 1985 – ракеты Р-39. Ракета получила новый боевой блок малого класса мощности, разработанный для ракеты Р-29РМУ. Использован новый алгоритм разведения боевых блоков на индивидуальные точки прицеливания в произвольной (свободной) зоне, что позволило снять ограничения по фиксированной зоне разведения и увеличить диапазон разведения боеголовок на дальностях меньше максимальной. Были проведены мероприятия по повышению защищенности оптических датчиков системы астрокоррекции от ослепления космическими ядерными взрывами при преодолении потенциальной системы ПРО. Под общим руководством В. П. Макеева были проведены работы по модернизации системы управления (Н. А. Семихатов), командных приборов (В. П. Арефьев) и система астрокоррекции (В. С. Кузьмин). В результате была создана система управления с системой астрокоррекции, способная восстанавливать свою работоспособность через несколько секунд после вспышки. Кроме того, ракета получила возможность получения данных от спутниковой навигационной системы ГЛОНАСС, что позволило повысить точность стрельбы до уровня МБР шахтного базирования. На вооружение комплекс Д-19У с ракетами Р-39У был принят в январе 1988 года.

Сравнительные характеристики

ТТХ	Р-29РМ	Синева	Р-39	Булава-М, Булава-30, Булава-45	Трайдент I	Трайдент II	M51	M51.2	Цзюйлан-2
Разработчик	ГРЦ			МИТ	Lockheed Martin		EADS		黄纬禄
Принята на вооружение	1986	2007	1984	2012	1979	1990	2010		2009
Максимальная дальность, км	8 300	11 500	8 250	9 300	7 400	11 300	9 000	10 000	12 000
Забрасываемый вес, кг	2 800		2 550	1 150	1 500	2 800			2 800
Мощность боевых блоков, кт	4 × 200, 10 × 100	4 × 200, 10 × 100	10 × 200	6 × 150	6 × 100	8 × 475, 12 × 100	6 × 100	4 × 300	1 × 1 000, 1 × 250, 4 × 90
КВО, м	550	250	500	350	380	90…120	250	200	300
Противодействие ПРО	настильная траектория, РГЧ, средства РЭБ		РГЧ	сокращённый активный участок, настильная траектория, маневрирующие РГЧ	РГЧ	РГЧ	РГЧ		РГЧ
Стартовая масса, т	40,3		90,0	36,8	32,3	59,1	52,0	56,0	42,0
Длина, м	14,8		16,0	11,5	10,3	13,5	12,0		13,0
Диаметр, м	1,9		2,4	2,0	1,8	2,1	2,3		2,0
Тип старта	мокрый (заполнение водой)		сухой (АРСС)	сухой (ТПК)	сухой (мембрана)	сухой (мембрана)

Примечания:

См. также

• Р-31 — первая советская твердотопливная ракета морского базирования.

Ссылки

• [www.makeyev.ru/roccomp/3rd/r39 Баллистическая ракета Р-39 комплекса Д-19 // makeyev.ru]
• [web.archive.org/web/20070929141742/www.rustrana.ru/article.php?nid=13297 rustrana.ru, «Баллистическая ракета подводных лодок Р-39 (РСМ-52)»]
• [www.arms.ru/nuclear/R39.htm arms.ru, «Баллистическая ракета подводных лодок Р-39»]
• Книга [makeyev.msk.ru/doc/KBM60/index.php "СКБ-385, КБ МАШИНОСТРОЕНИЯ, ГРЦ «КБ ИМ. АКАДЕМИКА В. П.МАКЕЕВА»]. О создании и создателях стратегических морских ракетных комплексов и баллистических ракет СССР и России. Составители: Р. Н. Канин, Н. Н. Тихонов. М.: ГРЦ «КБ им. академика В. П. Макеева», «Военный парад». 2007.

Отрывок, характеризующий Р-39

Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.