Р. В. С. (повесть)
| Р. В. С. | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: | |
| Дата первой публикации: | |
 Текст произведения в Викитеке | |
«Р. В. С.» («революционный военный совет») — вторая повесть (в некоторых изданиях она именуется рассказом) А. П. Гайдара, первое произведение, написанное им для детей. В основу произведения положены наблюдения автора на Украине в 1919 году[1][2].
Содержание
Сюжет
Повесть представляет собой описание жизни мальчика Димки в годы революции и Гражданской войны на Украине. В семью возвращается дезертировавший Головень и начинает, в прямом смысле слова, вести домашний террор. Находящийся в это время в Петрограде отец Димки никак не может помочь своим родным. Всё это в конечном итоге становится причиной замысла побега мальчика из дома. Димка встречает попутчика — практически своего ровесника, представившегося Жиганом. Этот маленький бродяга уже имеет опыт кочевой жизни — он приехал покормиться к крёстной Онуфрихе.
Мальчишки приступают к сбору запасов для своего «странствия», но сохранить это в тайне им очень сложно, ведь их семьи достаточно бедны — всё на виду, да и глаз много… Одно событие перечеркивает все планы. Мальчики обнаруживают возле своего тайника раненого красноармейца, в котором Димка узнаёт своего недавнего заступника. Ребята решают оказать ему помощь, но это очень опасно, так как он находится в розыске, ищет его и Головень.
В один прекрасный момент Жиган в результате проявленной им неосторожности подвергается нападению и теряет фляжку, с которой шёл за водой, и недавний дезертир получает доказательства, что раненый жив и скрывается где-то неподалёку. Головень обращается к одному из многочисленных в то время местных атаманов с просьбой помочь прочесать заброшенный сеновал, с чем он справиться в одиночку просто не в состоянии.
Красноармеец, узнав о случившемся, пишет записку, помечая её аббревиатурой Р. В. С., и поручает Жигану, вызвавшемуся, чтобы хоть как-то загладить свою вину, доставить письмо как можно скорее к «красным», находившимся к тому времени в ближайшем к месту действия городе. Головень получает выделенный ему отряд, но поиски решают отложить до рассвета. Жигану не без приключений удаётся добраться до места назначения.
Подошедший утром красноармейский отряд разбивает вражеский лагерь. В награду за содействие Димкиной семье выписывают пропуски до Петрограда, а Жигану предоставляют документ с гербовой печатью, в котором говорится, что он «не шантрапа и не шарлыган, а элемент, на факте доказавший свою революционность».
История создания
Вероятно, идея создания повести «Р. В. С.» пришла к Гайдару ещё во время службы в армии. В рукописи первой повести писателя, «В дни поражений и побед», был найден небольшой отрывок, который почти в изначальном варианте вошёл в новое произведение[1][2]. А окончена была повесть в тогдашнем Ленинграде приблизительно в конце 1924 — начале 1925 годов[2].
Впервые «Р. В. С.» был опубликован на страницах второго номера ленинградского журнала «Звезда» в 1925 году. Жанром сокращённого произведения в том издании по воле редакторов стал рассказ[2]. Во второй раз повесть была издана пермской местной газетой «Звезда» в апреле 1926 года. 24 февраля 1926 года Гайдар заключил с редакционно-издательским отделом «Пермкниги» договор, который гласил:
|
Тов. Гайдар-Голиков обязуется представить… к 6 марта 1926 года совершенно в готовом для печати виде труд свой под названием „Реввоенсовет“ с правом напечатания его в газете „Звезда“ и переиздания отдельной книжкой изданием „Пермкнига“ в тираже не более 7000 экземпляров[3]. | 
|
На желание автора дать название произведения более полно в редакции не обратили внимания.
Затем Гайдар предложил свою повесть Госиздату, и она была опубликована отдельным изданием в Москве в июне 1926 года. Произведение было сильно сокращено вопреки воле автора, который написал письмо-отречение в редакцию «Правды»:
|
|
Вчера увидел свою книгу "Р.В.С." — повесть для юношества, «Госиздат». Эту книгу теперь я своей назвать не могу и не хочу. Она «дополнена» чьими-то отсебятинами, вставными нравоучениями, и теперь в ней больше всего той самой «социальной сопливости», полное отсутствие которой так восхваляли при приёме повести госиздатовские рецензенты. Слащавость, подделывание «под пионера» и фальшь проглядывают на каждой её странице. «Обработанная» таким образом книга — насмешка над детской литературой и издевательство над автором. |
|
После последней публикации началась работа над повестью, адресованной именно детям. Исправленный Гайдаром текст произведения увидел свет лишь в 1934 году в Детгизе и с тех пор ни разу не редактировался[1][2].
Интересно, что изначально Гайдар писал повесть не для детского читателя, а для взрослого, о чём говорят и многие эпизоды оригинала, и замечание друзей писателя[2]:
|
|
В нашей памяти …не сохранилось ни одного разговора Гайдара с товарищами по редакции „Звезды“, ни даже хотя бы единой обмолвки его о том, что он считал „РВС“ повестью или рассказом для детей»[4]. |
|
Значение произведения в творчестве А. П. Гайдара
В писательской деятельности Гайдара повесть «Р. В. С.» сыграла важную роль, что понимал и сам автор. С этим произведением стал формироваться свойственный писателю художественный язык общения с юным читателем, что позволило найти отклик в его сердцах[1].
Экранизации
По одноимённой повести А. П. Гайдара режиссёром А. З. Морозом был поставлен художественный фильм, вышедший на советские экраны 1 января 1977 года.
Напишите отзыв о статье "Р. В. С. (повесть)"
Примечания
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Р. В. С. (повесть)
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
