Р151
Трасса Р151 | ||
| ||
Страна | ||
---|---|---|
Регион | ||
Владелец |
государственная | |
Длина |
82 | |
Начало | ||
Через |
Тутаев (38 км) | |
Конец | ||
Дорожное покрытие | ||
Р151 — автодорога регионального значения, соединяющая крупнейшие города Ярославской области — Ярославль и Рыбинск, а также город Тутаев и посёлки городского типа Константиновский и Песочное. Идёт параллельно правому берегу реки Волги. Длина — 82 км.
История
До 1940 года дорога Ярославль — Тутаев — Рыбинск из-за отсутствия твёрдого покрытия была непроезжей в течение 7—8 месяцев в году; по словам областной газеты «Северный рабочий», «Завязнешь — оттуда тебя и трактором не вытащат. Не каждая лошадь такой путь выдержит». Многие водители предпочитали делать крюк примерно 200 км, следуя через Ростов — Борисоглебский — Углич.[1]
Было решено строить дорогу. Заранее заготовили 15 песчаных карьеров, инструмент, преимущественно лопаты и тачки. Летом 1940 года 100 тысяч ярославцев и 60 тысяч рыбинцев, двигаясь от своих городов, равномерно распределились вдоль дороги, некоторое количество костромичей начали строительство от Тутаева, куда прибыли на пароходах. Местами песок подвозили лошади. Подсыпка дорожного полотна была в основном сделана за один день. После того как дорога «улежалась», профессиональные каменщики начали укладывать булыжник. Строительство было завершено к 7 ноября.[1]
Маршрут
- Ярославль (Ленинградский проспект, улица Большая Норская): М8 на Москву, Переславль-Залесский, Ростов, Кострому, Данилов, Вологду и Архангельск; на Углич и Мышкин
- Григорьевское: Памятный валун на месте битвы народного ополчения против польско-литовских интервентов
- на Михайловский и Ярославль (Норское)
- Некрасово
- Белавино
- на Омелино
- (30 км) на Микляиху
- на Константиновский
- Фоминское
- Тутаев (38 км): проспект 50-летия Победы; на паром через Волгу; на Чёбаково, Никульское, Курбу и Шопшу
- на Мишаки
- на Лом
- на Песочное
- Октябрьский (68 км)
- на Панфилово
- Ермаково 1-е
- Копаево
- Рыбинск (82 км): Р104 на Сергиев Посад, Калязин, Углич, Мышкин, Пошехонье и Череповец
Напишите отзыв о статье "Р151"
Примечания
- ↑ 1 2 Рязанцев Н. П., Салова Ю. Г. [yagpuist.ucoz.ru/_ld/0/72_bIg.doc История Ярославского края (1930—2005 гг.): учебное пособие для учащихся средних общеобразовательных учебных заведений]. — Ярославль, Рыбинск: Б/и, Рыбинский Дом печати, 2005. — 277 с. — ISBN 5-88697-134-3.
Это заготовка статьи об автомобильных дорогах. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Р151
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.