САУ с 535-мм орудием Д-80 на базе ЗИЛ-135Л

САУ с 535-мм орудием Д-80 на базе ЗИЛ-135Л
Классификация	Самоходное артиллерийское орудие
Боевая масса, т	не более 19,5 т
История
Производитель	АРЗ № 9
Годы разработки	1960-е
Количество выпущенных, шт.	не реализована в металле
Основные операторы
Размеры
База, мм	6300
Колея, мм	2300
Вооружение
Калибр и марка пушки	535-мм Д-80
Тип пушки	нарезное орудие-пусковая установка
Длина ствола, калибров	8045-мм, L/15 (с дульным тормозом)
Боекомплект пушки	4
Дальность стрельбы, км	60
Подвижность
Тип двигателя	2 × карбюраторных V-образных 8-цилиндровых
Удельная мощность, л. с./т	2×180
Колёсная формула	10 × 10 (8 × 8+2 × 2)
Тип подвески	независимая торсионная с гидроамортизаторами (крайние мосты) жёсткая (средние мосты)
Преодолеваемый подъём, град.	~47°
Преодолеваемая стенка, м	0,9
Преодолеваемый ров, м	2
Преодолеваемый брод, м	1,3

САУ с 535-мм орудием Д-80 на базе ЗИЛ-135Л — советский проект самоходной артиллерийской установки (конструктивно относящейся к классу самоходных миномётов) с 535-мм орудием-пусковой установкой, предназначенной для стрельбы корректируемыми активно-реактивными снарядами, на многоосном автомобильном шасси повышенной проходимости, разрабатывавшийся в 1960-х годах ОКБ Артиллерийского завода № 9. Не реализован в металле по причине потери концепцией сверхдальнобойных орудий-пусковых установок своей актуальности из-за скачка в развитии ОТРК традиционной конструкции.

История создания

В начале 1962-х годов ОКБ Артиллерийского завода № 9 был разработан проект орудия-пусковой установки особой мощности, которое по своим характеристикам было сопоставимо с ОТРК того периода, получившего обозначение Д-80. В рамках этой темы были проработаны три варианта САУ с различными модификациями орудия. Первым из них стала колёсная самоходная установка, в качестве базового шасси для которой предполагалось использовать опытный тягач ЗИЛ-135Л с автоматической трансмиссией (который на тот момент также планировался на роль базового шасси для монтажа ПУ 2П16 ОТРК 2К6 «Луна») в агрегате с двухосным активным полуприцепом. Проект колёсной САУ успешно прошёл этап защиты в ГРАУ и у министра оборонной промышленности СССР С. А. Зверева. На момент разработки система Д-80 составляла серьёзную конкуренцию комплексу 2К6 «Луна»: так, ОКБ-9 была разработана система наведения и коррекции снаряда, которая позволяла достичь аналогичной точности. Тем не менее, в связи с появлением современного ОТРК 9K79 «Точка» дальнейшая разработка всех вариантов Д-80 наземного базирования потеряла смысл и работы по ним были прекращены, так и оставшись, за исключением выполненного в металле шарового затвора для казнозарядных вариантов орудия, на уровне расчётов и демонстрационных макетов.

Описание конструкции

Вооружение

В качестве вооружения САУ планировалось расположенное открыто нарезное орудие-пусковая установка Д-80 калибра 535 мм, предназначенное для стрельбы активно-реактивными снарядами массой 905 кг, расчётная дальность стрельбы которого составляла 60 км. В проекте данной машины орудие размещалось не на основном шасси, а на активном полуприцепе и было дульнозарядным, стрельба из него велась с миномётной опорной плиты. Над кабиной машины должна была располагаться специальная вращающаяся кассета с боезапасом из 4 АРС, предназначенная для заряжения орудия.

Двигатель и трансмиссия

Силовая установка машины, стандартная для ЗИЛ-135Л, состояла из двух карбюраторных 8-цилиндровых V-образных двигателей ЗИЛ-375 мощностью в 180 л. с. каждый. Трансмиссия — гидромеханическая, с 6-ступенчатой автоматической коробкой передач.

Ходовая часть

Колёсная ходовая часть согласно проекту планировалась пятиосной полноприводной и должна была включать в себя четырёхосное шасси тягача и двухосный активный полуприцеп. Колёса оснащались односкатными тонкостенными шинами большого диаметра И-159, давление в которых могло регулироваться в диапазоне от 0,5 до 2,5 кгс/см².

Подвеска крайних мостов тягача — независимая торсионная на двух поперечных рычагах, оснащённая танковыми гидроамортизаторами. Средние мосты машины подвешивались жёстко.

Модификации

Д-80С

Д-80 на гусеничном шасси Объект 429 (вариант тягача МТ-Т).

Д-80-2

Изменена система заряжения, гусеничное шасси тягача МТ-ЛБ.

---

Литература

• Александр Веденин. [redstar.ru/images/files/regions/040212-r/040212-u-v-v.pdf Под индексом «Д»] // Уральские военные вести : газета. — 4 февраля 2012. — № 4 (18173). — С. 2—5.

Ссылки

• О. Желтоножко. [otvaga2004.narod.ru/publ_w8_2012/0010_zavod9.htm Под индексом «Д». К открытию Музея 9-го Артиллерийского Завода (специальный вариант публикации для сайта «Отвага»)]. Военно-патриотический сайт «Отвага» (8 февраля 2012). Проверено 18 февраля 2012. [www.webcitation.org/67vUjyeQE Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].

Отрывок, характеризующий САУ с 535-мм орудием Д-80 на базе ЗИЛ-135Л

– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.