85-мм самодвижущаяся пушка СД-44

В белорусском музее «Линия Сталина»
52-П-367С
Классификация	самодвижущаяся противотанковая пушка
Боевая масса, т	2,25 (2,48 на марше)
Экипаж, чел.	5
История
Производитель
Годы разработки	с 1948 по 1954
Годы производства	с 1948 по 1957
Годы эксплуатации	с 1954
Количество выпущенных, шт.	704
Основные операторы
Размеры
Длина с пушкой вперёд, мм	8400
База, мм	3759
Колея, мм	1475
Клиренс, мм	320
Бронирование
Тип брони	противопульная
Вооружение
Калибр и марка пушки	85-мм 52-П-367
Тип пушки	нарезная пушка
Боекомплект пушки	10
Углы ВН, град.	-7..+35
Углы ГН, град.	-27..+27
Подвижность
Тип двигателя	от М-72
Мощность двигателя, л. с.	14
Скорость по шоссе, км/ч	до 25 (до 60 при буксировке)
Запас хода по шоссе, км	220
Преодолеваемый подъём, град.	27
Преодолеваемый брод, м	0,5

СД-44 (Индекс ГАУ — 52-П-367С) — советская самодвижущаяся противотанковая пушка. Разработана в ОКБ-9 под руководством Ф.Ф. Петрова.

История создания

Проект самодвижущейся пушки на базе Д-44 был разработан в ОКБ-9 к концу 1948 года, а 1 января 1949 выслан в Министерство вооружений. Министерство вооружений одобрило проект, и завод приступил к изготовлению опытного образца орудия. В первом квартале 1950 года был готов первый опытный образец. В период с 1951 по 1952 годы орудие проходило заводские испытания, а затем было отправлено в подмосковье для полигонных испытаний. По результатам испытаний был выявлен ряд дефектов и замечаний, после устранения которых была изготовлена установочная партия из батареи орудий. В 1954 году три пушки из установочной партии были направлены на войсковые испытания, после которых 19 ноября 1954 года постановлением Совета министров СССР самодвижущаяся пушка СД-44 была принята на вооружение Советской армии.

Серийное производство

График выпуска пушек СД-44 и СД-44Н

Год	СД-44 (новые)	СД-44 (переделанные)	СД-44Н	Всего
1950	1	—	—	1
1951	—	—	—	—
1952	—	—	—	—
1953	6	—	—	6
1954	—	88	—	88
1955	—	250	—	250
1956	—	—	—	—
1957	109	100	150	359
Итого	116	438	150	704

Серийное производство пушки СД-44 было налажено в 1954 году и длилось 3 года. Орудия изготавливались как вновь, так и путём переделки орудий Д-44.

Описание конструкции

Командные детали, ствол и лафет СД-44 были заимствованы у базового орудия с несущественными доработками и изменениями. Баллистика и применяемые боеприпасы были идентичны таковым у Д-44. Изменения заключались в установке на одной из станин орудия мотоблока с двигателем от мотоцикла М-72. Ведущие колёса имели усиленные шины ГК от автомобиля ГАЗ-АА. Передача вращения на колёса происходила при помощи карданного вала. Двигатель был защищён противопульным кожухом. Кроме того СД-44 была оборудована приспособлениями для самовытаскивания.

Боеприпасы и баллистика

Номенклатура боеприпасов
Индекс выстрела	Индекс снаряда	Индекс заряда	Масса снаряда, кг	Масса ВВ/ОВ, кг	Масса выстрела, кг	Начальная скорость снаряда, м/с	Максимальная дальность стрельбы, км
Бронебойные
53-УБР-365	53-БР-365	54-Ж-365	9,2	0,164	16	800	4
53-УБР-365К	53-БР-365К	54-Ж-365	9,34	0,048	16	800	4
53-УБР-365П	53-БР-365П	54-Ж-365	4,99	—	11,42	1050
53-УБР-367	53-БР-367		8,86	0,05	15,88
53-УБР-367П	53-БР-367П	54-Ж-367П	5,35	—	11,72	1020
53-УБР-367ПЖ	53-БР-367ПЖ	54-Ж-367П		—
53-УБР-367ПК	53-БР-365П	54-Ж-367П	4,99	—	11,42	1050	1,5
Кумулятивные
3УБК1	3БК2		7,351	0,94	13,35
3УБК1М	3БК2М		7,351	0,97	13,35	850	0,91
Осколочные
53-УО-365К	53-О-365К	54-Ж-365	9,54	0,741	16,3	793	15,82
53-УО-365ЖВ	53-О-365ЖВ	54-Ж-365	9,24	0,73	16,0
53-УО-367	53-О-365	54-Ж-367	9,54	0,68	14,95	655	13,43
53-УО-367ЖВ	53-О-365ЖВ	54-Ж-367	9,24	0,73	14,9
53-УО-367А	53-О-367А	54-Ж-367	9,54	0,67	14,95
53-УО-367АВ	53-О-367АВ	54-Ж-367	9,23	0,66	15,03
53-УО-367АЖ	53-О-367АЖ	54-Ж-367	9,15	0,67	14,95
53-УО-367АЖВ	53-О-367АЖВ	54-Ж-367	9,13	0,66	15,03
53-УО-365КВ	53-О-365КВ	54-Ж-365	9,09	0,725	16,0
53-УО-367КВ	53-О-365КВ	54-Ж-367	9,09	0,725	14,9
Дымовые
53-УД-367	53-Д-367	54-Ж-367	10,02	0,102	15,656	642	13,52
3УД1	3Д2	54-Ж-367	9,54		16,3
3УД2	3Д2	54-Ж-365	9,54		14,95
Практические
53-УПБР-367	53-ПБР-367	54-Ж-365	9,2	—	15,72	800	4
Химические
	53-ХСО-367			0,44

Модификации

• СД-44 — базовый вариант
• СД-44Н — вариант с установкой ночного прицела

бывшие Операторы

• СССР СССР
• Россия Россия

Литература

• Широкорад А. Б. Энциклопедия отечественной артиллерии / Под общ. ред. А. Е. Тараса. — Мн.: Харвест, 2000. — С. 620—621. — 1156 с. — (Библиотека военной истории). — ISBN 985-433-703-0.

Отрывок, характеризующий 85-мм самодвижущаяся пушка СД-44

Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.