СССР на зимних Олимпийских играх 1964

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
СССР на Олимпийских играх

<tr><td>Код МОК:</td><td colspan=4>URS</td></tr> <tr><td style="vertical-align:middle;">НОК:</td><td colspan=4>Олимпийский комитет СССР</td></tr> <tr style="background:#d7eaff;"> <td colspan=5 style="text-align:center;">Олимпийские игры в Иннсбруке</td> </tr> <tr style="vertical-align:middle; background:#edf6ff;"> <td>Спортсмены</td> <td colspan=4>69 (53 мужчины и 16 женщин) в 8 видах спорта</td> </tr>

<tr style="vertical-align:middle; background:#edf6ff;"> <td>Знаменосец</td> <td colspan=4>Евгений Гришин</td> </tr> <tr style="vertical-align:middle; background:#edf6ff;"> <td style="vertical-align:middle;">Медали
Место: 1</td> <td style="background:gold; width:4em; text-align:center;">Золото
11</td> <td style="background:silver; width:4em; text-align:center;">Серебро
8</td> <td style="background:#cc9966; width:4em; text-align:center;">Бронза
6</td> <td style="background:#edf6ff; width:4em; text-align:center;">Всего
25</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center; background:#d7eaff;">Участие в летних Олимпийских играх</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center;">1952 • 1956 • 1960 • 1964 • 1968 • 1972 • 1976 • 1980 • 1984 • 1988</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center; background:#d7eaff;">Участие в зимних Олимпийских играх</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center;">1956 • 1960 • 1964 • 1968 • 1972 • 1976 • 1980 • 1984 • 1988</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center; background:#d7eaff;">См. также</td> </tr> <tr>

<td colspan=5 style="text-align:left;"> </td>

</tr>

Команду СССР, выступившую на зимних Олимпийских играх 1964 года, составили 69 спортсменов из 19 городов и населённых пунктов четырёх союзных республик. Представители сборной Советского Союза участвовали во всех видах олимпийской программы, кроме одиночного фигурного катания на коньках, санного спорта и бобслея. Спортсмены завоевали 25 медалей (11 золотых, 8 серебряных и 6 бронзовых), набрав 162 очка в неофициальном командном зачёте и оторвавшись на 72,5 очков от команды Норвегии (89,5 очков), занявшей второе место.

Хорошо выступили советские конькобежцы, принёсшие в копилку сборной 5 золотых медалей и 12 в общей сложности, что составило половину от всех выигранных наград. Известная спортсменка Лидия Скобликова добилась впечатляющего результата, завоевав 4 золотые медали из 4 возможных. Также абсолютной олимпийской чемпионкой Иннсбрука стала выдающаяся советская лыжница Клавдия Боярских, выигравшая 3 золота из 3 возможных. Впервые в истории олимпийской сборной СССР было завоёвано золото в биатлоне и фигурном катании, во второй раз золото выиграли хоккеисты. А в северном двоеборье советский спортсмен Николай Киселёв взял серебро, что является высшим достижением советской школы двоеборья на олимпийских играх.





Медалисты

Медалисты
Медаль Спортсмен Вид спорта Дисциплина
1 Золото Владимир Меланьин Биатлон Мужчины, гонка 20 км
1 Золото Клавдия Боярских Лыжный спорт Женщины, гонка 5 км
1 Золото Клавдия Боярских Лыжный спорт Женщины, гонка 10 км
1 Золото Алевтина Колчина
Евдокия Мекшило
Клавдия Боярских
Лыжный спорт Женщины, эстафета 3 х 5 км
1 Золото Антс Антсон Конькобежный спорт Мужчины, 1500 м
1 Золото Лидия Скобликова Конькобежный спорт Женщины, 500 м
1 Золото Лидия Скобликова Конькобежный спорт Женщины, 1000 м
1 Золото Лидия Скобликова Конькобежный спорт Женщины, 1500 м
1 Золото Лидия Скобликова Конькобежный спорт Женщины, 3000 м
1 Золото Людмила Белоусова
Олег Протопопов
Фигурное катание Парное катание
1 Золото Сборная СССР по хоккею с шайбой
Виктор Коноваленко Борис Зайцев
Александр Рагулин Эдуард Иванов
Виталий Давыдов Виктор Кузькин
Олег Зайцев Константин Локтев
Александр Альметов Вениамин Александров
Евгений Майоров Вячеслав Старшинов
Борис Майоров Леонид Волков
Виктор Якушев Анатолий Фирсов
Станислав Петухов
Хоккей Мужчины
2 Серебро Александр Привалов Биатлон Мужчины, гонка 20 км
2 Серебро Николай Киселев Лыжное двоеборье Мужчины, северное двоеборье
2 Серебро Евдокия Мекшило Лыжный спорт Женщины, гонка 10 км
2 Серебро Евгений Гришин Конькобежный спорт Мужчины, 500 м
2 Серебро Владимир Орлов Конькобежный спорт Мужчины, 500 м
2 Серебро Ирина Егорова Конькобежный спорт Женщины, 500 м
2 Серебро Ирина Егорова Конькобежный спорт Женщины, 1000 м
2 Серебро Валентина Стенина Конькобежный спорт Женщины, 3000 м
3 Бронза Игорь Ворончихин Лыжный спорт Мужчины, гонка 30 км
3 Бронза Иван Утробин
Геннадий Ваганов
Игорь Ворончихин
Павел Колчин
Лыжный спорт Мужчины, эстафета 4 х 10 км
3 Бронза Алевтина Колчина Лыжный спорт Женщины, гонка 5 км
3 Бронза Мария Гусакова Лыжный спорт Женщины, гонка 10 км
3 Бронза Татьяна Сидорова Конькобежный спорт Женщины, 500 м
3 Бронза Берта Колокольцева Конькобежный спорт Женщины, 1500 м

Медали по видам спорта

Спорт Золото Серебро Бронза Всего
Конькобежный спорт 5 5 2 12
Лыжные гонки 3 1 4 8
Биатлон 1 1 0 2
Фигурное катание 1 0 0 1
Хоккей с шайбой 1 0 0 1
Лыжное двоеборье 0 1 0 1

Состав и результаты олимпийской сборной СССР

Хоккей

Спортсменов — 17
Мужчины
Состав команды
Имя Клуб Дата рождения Возраст Игр Шайб Передач
Вратари
1 Виктор Коноваленко Торпедо Горький 11 марта 1938 25 7 -11  
17 Борис Зайцев Динамо Москва 3 апреля 1939 24 3 -1  
Защитники
2 Виталий Давыдов Динамо Москва 3 апреля 1939 24 7 1 1
3 Эдуард Иванов ЦСКА 25 апреля 1938 25 8 6 1
4 Александр Рагулин ЦСКА 5 мая 1941 22 8 3 6
5 Виктор Кузькин ЦСКА 6 июля 1940 23 8 2 3
6 Олег Зайцев ЦСКА 4 марта 1939 24 4 0 3
Нападающие
7 Константин Локтев ЦСКА 16 апреля 1933 30 8 6 9
8 Вениамин Александров ЦСКА 18 апреля 1937 26 8 7 4
9 Александр Альметов ЦСКА 18 января 1940 24 8 5 4
10 Виктор Якушев Локомотив Москва 16 ноября 1937 26 8 9 4
11 Вячеслав Старшинов Спартак Москва 6 мая 1940 23 8 8 3
12 Борис Майоров Спартак Москва 11 февраля 1938 25 8 5 5
13 Анатолий Фирсов ЦСКА 1 февраля 1941 22 8 6 3
14 Евгений Майоров Спартак Москва 11 февраля 1938 25 6 5 2
15 Леонид Волков ЦСКА 9 декабря 1934 29 8 6 4
16 Станислав Петухов Динамо Москва 19 августа 1937 26 6 4 1
Главный тренер
Аркадий Чернышёв 16 марта 1914 49
Результаты
Предварительный раунд
28 января 1964
СССР  19:1
(8:0, 6:0, 5:1)
 Венгрия
Инсбрук

Финальный раунд
М Команда И В Н П Ш ±Ш О
 СССР 7 7 0 0 54:10 +44 14
 Швеция 7 5 0 2 47:16 +31 10
 Чехословакия 7 5 0 2 38:19 +19 10
4  Канада 7 5 0 2 32:17 +15 10
5  США 7 2 0 5 29:33 -4 4
6  Финляндия 7 2 0 5 10:31 −21 4
7  ФРГ 7 2 0 5 13:49 −36 4
8  Швейцария 7 0 0 7 9:57 −48 0

29 января 1964
СССР  5:1
(1:0, 3:0, 1:1)
 США
Инсбрук
31 января 1964
СССР  7:5
(4:0, 1:3, 2:2)
 Чехословакия
Инсбрук
1 февраля 1964
СССР  15:0
(7:0, 3:0, 5:0)
 Швейцария
Инсбрук
4 февраля 1964
СССР  10:0
(2:0, 4:0, 4:0)
 Финляндия
Инсбрук
5 февраля 1964
СССР  10:0
(2:0, 5:0, 3:0)
 ФРГ
Инсбрук
7 февраля 1964
СССР  4:2
(1:1, 1:0, 2:1)
 Швеция
Инсбрук
8 февраля 1964
СССР  3:2
(0:1, 2:1, 1:0)
 Канада
Инсбрук

Напишите отзыв о статье "СССР на зимних Олимпийских играх 1964"

Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/countries/URS/winter/1964/ Советский Союз на зимней Олимпиаде 1964 года в Иннсбруке] (англ.). Olimpic Sports. Проверено 27 января 2010. [www.webcitation.org/66xc5Dq1Y Архивировано из первоисточника 16 апреля 2012].
  • Хавин, Б.Н. IX зимние Олимпийские игры // Всё об олимпийских играх. — 2-е изд, доп.. — М.: Физкультура и спорт, 1979. — С. 197—202. — 607 с.
  • [www.olympics10.ru/history/3284430.shtml Роковая песчинка] (рус.). Olympics10.ru. [www.webcitation.org/66xc5p6XN Архивировано из первоисточника 16 апреля 2012].



Отрывок, характеризующий СССР на зимних Олимпийских играх 1964

– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.