Oracle Database
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
(перенаправлено с «СУБД Oracle»)
| Тип | |
|---|---|
| Лицензия |
коммерческая, [www.oracle.com/technology/software/htdocs/devlic.html для разработчиков] |
Oracle Database или Oracle RDBMS — объектно-реляционная система управления базами данных компании Oracle.
Содержание
История
- 1977 год — Ларри Эллисон, Боб Майнер и Эд Оутс основали компанию Software Development Laboratories (SDL).
- 1979 год — SDL сменила имя на Relational Software, Inc. (RSI) и выпустила СУБД под наименованием Oracle v2. Эта версия не поддерживала транзакции, но реализовывала основную функциональность SQL. Это была первая коммерческая система управления реляционными базами данных (РСУБД) на основе языка запросов SQL. RSI не выпускала версию 1 по маркетинговым соображениям — первая версия получила имя version 2. Первая версия была написана на ассемблере, работала на системе PDP-11 под управлением операционной системы RSX-11, используя 128 кб оперативной памяти. Выпуском Oracle v2, RSI опередила IBM, в лаборатории которой была разработана теория и прототип реляционной базы данных System R.
- 1982 год — RSI вновь сменила своё имя и стала называться Oracle Systems.
- 1983 год — выпущена версия 3, переписанная на Си и поддерживающая функции COMMIT и ROLLBACK для реализации транзакций. В этой версии поддержка платформ была расширена: помимо реализации на DEC VAX/VMS появилась реализация на Unix. Oracle v3 являлась первой РСУБД, работающей одновременно на мейнфреймах, мини-компьютерах и ПК.
- 1984 год — выпущена версия 4, содержащая средства управления параллельным выполнением операций, такие как многоверсионное согласованное чтение и другие необходимые для параллельных вычислений возможности.
- 1985 год — выпущена версия 5, одна из первых РСУБД, работающих в клиент-серверных средах. Появляется поддержка распределённых запросов, Oracle Link, кластеров таблиц (реализация для DEC VAX).
- 1986 год — выпущена версия 5.1.
- 1988 год — выпущена версия 6, с поддержкой блокировок на уровне строк и средств «горячего» резервирования. Появляется поддержка встроенного языка PL/SQL в средстве разработки приложений Oracle Forms v3 (в 6-й версии СУБД ещё нет поддержки PL/SQL).
- 1989 год — выпущена версия 6.2, с поддержкой средств оперативной обработки транзакций (OLTP). Oracle переносит свою штаб-квартиру в комплекс зданий в Редвуд Шорз, штат Калифорния.
- 1992 год — выпущена версия 7, с поддержкой ссылочной целостности, хранимых процедур и триггеров.
- 1994 год — выпущена версия 7.1, в том числе для IBM PC — до этого времени компания Oracle не рассматривала данную платформу как серверную, ограничиваясь лишь созданием для неё клиентских частей своей СУБД.
- 1996 год — выпущена версия 7.3, включающая Universal Server, позволяющий управлять данными любых типов — текстами, видеоматериалами, картами, аудиозаписями или графическими изображениями.
- 1997 год — выпущена версия 8 (8.0), основными особенностями которой стали более высокая надежность по сравнению с предыдущей версией, а также поддержка большего числа пользователей и больших объёмов данных. Появляется поддержка средств объектно-ориентированной разработки и мультимедийных приложений; секционирование. Oracle становится объектно-реляционной СУБД.
- 1998 год — выпущена версия 8i Release 1 (8.1.5), «i» в названии обозначает «Internet», символизируя поддержку Интернета. Начиная с версии 8.1.5 — появляется встроенная в СУБД виртуальная машина Java (JVM). На Java написаны клиентские утилиты, инсталлятор, средства администрирования.
- 1998 год — выпущена версия 8i Release 2 (8.1.6), поддерживающая XML и содержащая некоторые новшества, связанные с созданием хранилищ данных.
- 2000 год — выпущена версия 8i Release 3 (8.1.7), содержащая Java Virtual Machine Accelerator и Internet File System. Последний набор обновлений (англ. patchset), выпущенный для данной версии — 8.1.7.4.1 (2002 год). Последнее обновление (для платформы Win32) — 8.1.7.4.29 (16 января 2007 года).
- 2001 год — выпущена версия 9i Release 1 (9.0.1). В версии 9i появляются: средства прямой обработки XML-документов, хранящихся в базе данных, через интерфейс «XML DB»[1]; технология Oracle RAC (Real Application Clusters), как замена Oracle Parallel Server (OPS); механизм создания репликаций Oracle Streams; скроллируемый курсор для программ на Си и C++; встроенная в СУБД поддержка OLAP и Data Mining; переименование столбцов и ограничений целостности; поддержка Java 1.3.1 и Unicode 3.1.
- 2004 год — выпущена версия 10g Release 1 (10.1.0); «g» в названии обозначает «grid» («сеть»), символизируя поддержку грид-вычислений.
- 2005 год — выпущена версия 10g Release 2 (10.2.0.1).
- 2007 год — выпущена версия 11g Release 1 (11.1.0.6). Появляется возможность создания в базе данных резидентного пула соединений (DRCP), позволяющего поддерживать пул из постоянных соединений с базой данных (например для веб-серверов Apache, IIS, приложений на PHP, Perl и т. п.)[2].
- 2009 год — выпущена версия 11g Release 2 (11.2.0.1), в которой введена принципиально новая для Oracle возможность «горячего», без остановки сервера, внесения изменений в метаданные и бизнес-логику на PL/SQL. Это сделано с помощью механизма одновременной поддержки нескольких версий схемы и логики, именуемых editions[3].
- 2013 год — вышла версия 12c (12.1.0.1), основное новшество — поддержка подключаемых баз данных (англ. pluggable database), обеспечивающая свойства мультиарендности и живой миграции баз данных[4], суффикс «c» в названии обозначает англ. cloud (облако).
История выпуска версий для различных операционных платформ[5]
История выпуска для Linux x86
- сентябрь 1998 года — 8.0 (8.0.5)
- 23 февраля 1999 года — 8.0 (8.0.5.1.0)
- 22 ноября 2000 года — 8i Release 3 (8.1.7.0.1)
- 25 марта 2003 года — 9i Release 2 (9.2.0.4)
- 21 декабря 2004 года — 10g Release 1 (10.1.0.3)
- 2 июля 2005 года — 10g Release 2 (10.2.0.1)
- 10 августа 2007 года — 11g Release 1 (11.1.0.6)
- 1 сентября 2009 года — 11g Release 2 (11.2.0.1)
История выпуска для Linux x86-64
- 16 октября 2007 года — 11g Release 1 (11.1.0.6)
- 1 сентября 2009 года — 11g Release 2 (11.2.0.1)
- 26 июня 2013 года — 12c (12.1.0.1)
История выпуска для Solaris x86
История выпуска для Solaris x86-64
- 23 марта 2006 года — 10g Release 2 (10.2.0.1)
- 25 ноября 2009 года — 11g Release 2 (11.2.0.1)
- 26 июня 2013 года — 12c (12.1.0.1)
История выпуска для Solaris SPARC 64-bit
История выпуска для Windows x86
- март 1997 года — 7 (7.3.3) для Windows NT 3.51/4.0
- октябрь 1997 года — 7 (7.3.4) для Windows NT 3.51/4.0
- 1 июля 1998 года — 8.0 (8.0.5) для Windows NT
- 10 марта 1999 года — 8i Release 1 (8.1.5) для Windows NT и Windows 95/98
- 20 сентября 1999 года — 8.0 (8.0.6) для Windows NT
- январь 2000 года — 8i Release 2 (8.1.6) для Windows NT
- 16 ноября 2000 года — 8i Release 3 (8.1.7) для Windows NT
- 13 сентября 2001 года — 9i Release 1 (9.0.1.0) для Windows 32-bit
- 14 мая 2002 года — 9i Release 2 (9.2.0.1) для Windows 32-bit
- 26 марта 2004 года — 10g Release 1 (10.1.0.2) для Windows 32-bit
- 7 сентября 2005 года — 10g Release 2 (10.2.0.1) для Windows 32-bit
- 15 октября 2007 года — 11g Release 1 (11.1.0.6) для Windows 32-bit
- 5 апреля 2010 года — 11g Release 2 (11.2.0.1) для Windows 32-bit[6]
История выпуска для Windows x86-64
- 31 октября 2005 года — 10g Release 2 (10.2.0.1)
- 7 ноября 2007 года — 11g Release 1 (11.1.0.6)
- 2 апреля 2010 года — 11g Release 2 (11.2.0.1)[6]
- 1 августа 2013 года — 12c Release 1 (12.1.0.1)[7]
Программно-аппаратные платформы
До выпуска Oracle9i корпорация Oracle портировала движок базы данных на многие платформы, но в последнее время Oracle портирует на меньшее количество платформ. К примеру Oracle RDBMS 10g с июня 2005 года поддерживаются следующие программно-аппаратные платформы:
Редакции
СУБД поставляется в шести различных редакциях, ориентированных на различные сценарии разработки и развертывания приложений (а также отличающиеся ценой).
| Название | Ограничения | Операционные платформы |
|---|---|---|
| Enterprise Edition | ||
| Standard Edition | не может устанавливаться на системы, имеющие более 4 процессорных разъёмов | |
| Standard Edition One | не может устанавливаться на системы, имеющие более 2 процессорных разъёмов; не поддерживает кластеризацию (RAC) | |
| Personal Edition | один пользователь | |
| Lite | для мобильных и встраиваемых устройств | |
| Express Edition (XE) | бесплатная редакция; используемая оперативная память — 1 ГБ, а также используется только 1 процессор, максимальный объём базы данных — 11 ГБ (для 10g — 4ГБ), из них от 0,5 до 0,9 ГБ используются словарём данных, внутренними схемами и временным дисковым пространством | Windows x86-64 Linux x86-64 |
Особенности
- MVCC (англ. MultiVersion Concurrency Control) Многоверсионность данных для управления параллельными транзакциями
- Секционирование
- Автономные транзакции
- Automatic Storage Management — автоматическое управление хранением файлов БД
- Oracle Enterprise Manager — набор инструментов, предназначенных для управления и мониторинга СУБД Oracle и серверов, на которых они установлены.
- Пакеты[8]
- Поддержка последовательностей
- Аналитические функции в SQL[9]
- Profile manager
- Oracle Label Security[10]
- Streams[11]
- Advanced Queuing
- Flashback Query
- RAC (англ. Real Application Clusters)
- RAT (Real Application Testing) — позволяет значительно снизить затраты на испытание новой конфигурации программного или аппаратного обеспечения, так как способна точно воспроизвести на ней нагрузку рабочего сервера
- Data Guard — технология, позволяющая создать резервный сервер, который может работать в паре с основным, снижая нагрузку на него, и который может автоматически заменить основной сервер в случае его отказа или планового отключения (есть вариант с постоянной доступностью резервного сервера для чтения — Active Data Guard)
- Total Recall — даёт возможность разгрузить базу данных от устаревшей, редко используемой информации, сохраняя при этом возможность доступа к ней, так что для пользователя базы данных это изменение остаётся незамеченным
- Объектные типы (в смысле объектно-ориентированного подхода)
- Automatic Database Diagnostic Monitoring — автоматический мониторинг и диагностика баз для выявления проблем производительности и, возможно, автоматической корректировки (если таковая определена администратором)
- Подсказки для изменения плана выполнения запроса
Напишите отзыв о статье "Oracle Database"
Примечания
- ↑ [docs.oracle.com/cd/A91202_01/901_doc/server.901/a90120/ch2_feat.htm#53593 New XML Features in the Server, Oracle9i Database New Features Release 1 (9.0.1) (Part Number A90120-02)]
- ↑ [docs.oracle.com/cd/B28359_01/server.111/b28279/chapter1.htm#FEATURENO06948 Database Resident Connection Pooling (DRCP), Oracle Database New Features Guide 11g Release 1 (11.1) (Part Number B28279-06)]
- ↑ [www.oracle.com/global/ru/press/ppr/03092009.html Пресс-релиз по Oracle 11g Release 2]
- ↑ Riyaj Shamsudeen. [www.infoworld.com/d/data-management/oracle-database-12c-review-finally-true-cloud-database-221549 Oracle Database 12c review: Finally, a true cloud database] Pluggable databases bring a new level of efficiency and ease to database consolidation, while a wealth of other new features address performance, availability, and more (англ.). Infoworld (26 June 2013). Проверено 26 июня 2013. [www.webcitation.org/6Hm9Udocj Архивировано из первоисточника 1 июля 2013].
- ↑ Информация о дате выпуска дистрибутивов получена на основе дата размещения дистрибутивов на [otn.oracle.com otn.oracle.com] или анализе даты модификации файлов соответствующего дистрибутива.
- ↑ 1 2 [support.oracle.com/CSP/main/article?cmd=show&type=NOT&id=742060.1 Release Schedule of Current Database Releases]
- ↑ [www.oracle.com/technetwork/database/enterprise-edition/downloads/database12c-win64-download-1968077.html Oracle Database 12c Release 1 for Microsoft Windows (x64)]
- ↑ [firststeps.ru/sql/oracle/r.php?96 Packages]
- ↑ [www.interface.ru/home.asp?artId=23187 Аналитические функции в Oracle]
- ↑ [www.oracle.com/global/ru/oramag/august2004/admin_sec_row.html Теперь защищаем каждую строку] Oracle Magazine RE — Август 2004
- ↑ [citforum.ru/database/oracle/streams/ Oracle Streams — универсальное средство обмена информацией]
Литература
- Том Кайт. Oracle для профессионалов: архитектура, методики программирования и особенности версий 9i, 10g и 11g, 2-е издание = Expert Oracle Database Architecture: Oracle Database Programming 9i, 10g, and 11g Techniques and Solutions, Second Edition. — М.: «Вильямс», 2011. — 848 с. — ISBN 978-5-8459-1703-4.
- Сэм Р. Алапати. Oracle Database 11g: руководство администратора баз данных = Expert Oracle Database 11g Administration. — М.: «Вильямс», 2009. — 1440 с. — ISBN 978-5-8459-1592-4.
- Рик Гринвальд, Роберт Стаковьяк, Гэри Додж, Дэвид Кляйн, Бен Шапиро, Кристофер Дж. Челья. Программирование баз данных Oracle для профессионалов = Professional Oracle Programming. — М.: «Диалектика», 2007. — 784 с. — ISBN 978-5-8459-1138-4.
Ссылки
- [www.oracle.com/ru/ Сайт Oracle] (рус.)
- Антон Платов. [msk.nestor.minsk.by/kg/2005/26/kg52614.html Компьютерные корпорации. История Oracle] Компьютерная газета, 2005
- Наталия Елманова, Алексей Федоров. [www.interface.ru/fset.asp?Url=/oracle/ormic.htm Oracle и Microsoft SQL Server: прошлое, настоящее и будущее] КомпьютерПресс № 2001-07
- Марк Ривкин. [www.osp.ru/os/2002/11/182107/ Новые возможности Oracle 9.2] Открытые системы № 2002-11
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Oracle Database
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
