СУ-7

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
СУ-7
Классификация

самоходная артиллерийская установка особой мощности

Боевая масса, т

39-43

Экипаж, чел.

15

История
Годы разработки

1934-1941

Основные операторы

СССР СССР

Вооружение
Калибр и марка пушки

203-мм пушка Б-4/305-мм гаубица Бр-18

Тип пушки

орудие большой и особой мощности

Боекомплект пушки

2-6 выстрелов

Углы ВН, град.

52° (пушка)
70° (гаубица)

Углы ГН, град.

84°

Подвижность
Тип двигателя

карбюраторный ГАМ-34

Мощность двигателя, л. с.

850

СУ-7 — экспериментальная советская тяжёлая самоходная артиллерийская установка. Не была реализована в металле, существовали только отдельные элементы.





История

Требования к САУ

1 октября 1933 в ГАУ РККА началось рассмотрение вопроса о проектировании самоходного орудия особой мощности. К тому моменту была готова особая группа конструкторов под руководством П. Н. Сячинтова, разрабатывавшая варианты самоходки. По итогам обсуждения через месяц НТУ ГАУ сформулировало требования к трём орудиям самоходки, соединённым в триплекс:

254-мм пушка большой мощности (БМ). Угол вертикального наведения — от 0° до +42°. Вес фугасной бомбы — 225 кг, начальная скорость бомбы — 692 м/с, дальность стрельбы – 23500 м. Вес ствола с затвором 24000 кг.

305-мм гаубица большой мощности (БМ). Угол вертикального наведения от 0° до +60°, вес фугасной бомбы — 365 кг, начальная скорость бомбы — 360 м/с, дальность стрельбы — 12500 м, начальная скорость снаряда 600 м/с. Полный вес орудия — 14100 кг.

400-мм мортира большой мощности. Угол вертикального наведения от +5° до +70°, вес фугасной бомбы — 860 кг, начальная скорость бомбы — 320 м/с, дальность стрельбы 10500 м, начальная скорость снаряда 600 м/с. Вес орудия — 10000 кг.

Магдисиев против Сячинтова

Проектирование качающейся части было передано заводу «Большевик», а шасси предстояло изготовить на заводе №185. Вскоре требования изменились: в ГАУ предложили повысить дальность орудия хотя бы на треть, однако это привело бы к тому, что ресурс орудия составил бы 100 выстрелов. Возможности использовать орудия калибра 210 или 220 мм не было ввиду отсутствия таковых. В конце концов, в ГАУ предложили заменить три орудия на два с калибрами 203 и 305 мм соответственно. Наконец, в декабре 1934 года на конференции ГАУ были представлены проекты СУ-7 (так назвали самоходку) на шасси, спроектированном на заводе №185. В итоге конструкция орудия выглядела следующим образом:

  • качающая часть была увеличена, соответствуя типу «Шнейдер» с переменным откатом;
  • конструкция ствола была точно такой же, как у 203-мм гаубицы Б-4 со свободной трубой;
  • затвор был единым, как у 152-мм пушки Б-30 или У-10
  • станок был скопирован с аналогичного у 203-мм гаубицы Б-4.

Проект завода «Большевик» с несъёмной ходовой частью (руководитель Магдисиев) был отвергнут ввиду того, что качество поворотов во время движения было низким, а масса превышала допустимую на 9 тонн. Впрочем, и Сячинтов не смог убедить комиссию в целесообразности своего проекта, поскольку он был довольно сложен. Оба коллектива продолжили работу по САУ с несъемной ходовой частью.

Проект Гинзбурга

Новый проект был разработан на том же заводе №185, но уже под руководством С.А.Гинзбурга. В передней части самоходки располагалось моторно-трансмиссионное отделение, а в задней весьма просторное боевое отделение, где могла устанавливаться 203-мм пушка или 305-мм гаубица с двумя-тремя тормозами отката по бокам и двумя накатниками под стволом. Пушка имела максимальный угол возвышения до 52°, а гаубица до 70°, угол горизонтальной наводки составлял итого 84°. Возимый боекомплект составлял от 2 до 6 выстрелов. Расчётная скорострельность составляла один выстрел в 80-100 секунд при слаженной работе расчета из 15 человек, электрическом действии лебедок и досылателя. Но масса САУ при этом возрастала до 102-106 тонн при 75-80 по техническому заданию, а масса орудия составила бы 39-43 тонны.

Значительно снизить вес не представлялось возможным, и 1 октября 1936 ГАУ потребовало довести его до 100 тонн, а вместе с этим АНИИ было поручено разработать нарезные стволы и поясковые бронебойные снаряды. При использовании нарезных снарядов калибр орудия предписывалось считать ровно 203 и 305 мм, а при использовании поясковых – 8 и 12 дюймов соответственно. Это также позволило бы использовать старые морские снаряды времён Первой Мировой и Гражданской войн. В качестве подстраховочной меры заводу «Большевик» предстояло разработать подкалибреный 203/305-мм снаряд для того, чтобы 305-мм гаубица смогла заменить 203-мм пушку, уравнявшись с ней по дальности стрельбы.

Изготовление рабочих чертежей и элементов конструкции СУ-7 началось осенью 1937 года: были получены заготовки бронекорпуса с Ижорского завода, доработанный двигатель ГАМ-34, отдельные узлы трансмиссии и другие элементы. Ходовая часть собиралась на заводе №185. Вскоре 2 октября 1937 последовало распоряжение начальника ГАУ Н.Кириллова-Губецкого о прекращении всех работ по САУ большой мощности, после чего наполовину готовую самоходку разобрали на металл. Причина до сих пор остаётся неизвестной.

Напишите отзыв о статье "СУ-7"

Литература

  • Бронеколлекция МК.
  • Свирин М. Н. Самоходки Сталина. История советской САУ 1919—1945. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — 384 с. — (Война и мы. Советские танки). — 10 000 экз. — ISBN 978-5-699-20527-1, ББК 68.513 С24.

Ссылки

  • [aviarmor.net/tww2/tanks/ussr/su-7.htm СУ-7. 203\305-мм самоходная артиллерийская установка особой мощности]  (рус.)

Отрывок, характеризующий СУ-7

Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.