Саада
Город
|
Саада (араб. صعدة; англ. Sadah) — город в Йемене, административный центр (столица) одноимённой мухафазы Саада на северо-западе Йемена и главный город северо-западной части Йемена.[1]
Содержание
Географическое положение
Высота над уровнем моря — 1875м.[1] Абсолютная высота — 1836 метров над уровнем моря[2].
Это город в пустыне. Он расположен между горными массивами Саххар и Маар в 80 км от границы с Саудовской Аравией.[1]
Саада имеет давнюю традицию как административный и торговый центр на севере Йемена, на пути в Саудовскую Аравию.
История
Издревле Саада стояла на пересечении торговых путей между севером и югом.[1] В древние времена город был известен как Карна (Κάρνα) — столица Минейского государства. Через город проходили караванные пути с юга на территорию современной Саудовской Аравии.
Именно здесь в IX веке имам аль-Хади Яхъя бен аль-Хусейн бен аль-Касим начал проповедовать зейдитство.[1] В течение 1200 лет, во время эпохи зайдитов длившейся с 860 по 1962 год, Саада являлась религиозным центром йеменских зайдитов, да и после революции 1962 года провинция Саада вместе с её центральным городом осталась единственным оплотом зайдитов в стране.[1]
Описание города
Одним из самых примечательных древних сооружений Саады является крепостная стена, возведённая в XVI веке из глины. Являясь одним из важнейших исторических памятников Йемена, она почти полностью сохранилась. В длину сооружение достигает 3326 метров. Стена имеет четверо ворот и 52 башни. Её высота составляет 8 метров. По своему значению сооружение приравнено к стенам Саны.[1][3].
Архитектурным украшением города служит сохранившаяся древняя мечеть аль-Хади, находящаяся внутри крепостных стен. Это одна из древнейших и одна из самых красивых мечетей Йемена. Она была построена в IX веке при имаме аль-Хади Яхья бен аль-Хусейн бен аль-Касим, основоположника династии зайдитов. До сих пор мечеть продолжает оставаться важным обучающим центром зайдитов, где находится их святыня — гробница имама аль-Хади Яхъя бен аль-Хусейн бен аль-Касим.[1][3]
Также внутри крепостных стен можно увидеть многочисленные старинные сооружения из глины, где ныне располагаются правительственные учреждения, медресе и рынки. На рынках Саады продаются знаменитые горшки из мыльного камня (стеатита)[1].
Средневековый город построен из утрамбованной глины, а вокруг растёт шумный Новый город с типично арабскими отношениями, улицами с гаражами-мастерскими и розничными магазинами[4].
Достопримечательности
Из достопримечательностей города стоит отметить:
- старую глиняную застройку, включающую дома до 4 этажей в высоту;
- городскую стену XVI века, которая окружает старый город;
- мечеть Аль-Хади.
- В 10 км севернее Саады в деревне Аль-Тал каждую субботу открывается рынок, который считается одним из самых больших в стране.[1]
- В 60 км северо-западнее Саады в деревне Баким сохранилась древняя крепость, охранявшая торговцев, следовавших из внутренних районов Аравийского полуострова на юг.[1]
Население
Между XVII и XX веками происходил наплыв йеменских евреев и Израиль мог закрепить своё особое еврейское влияние на Йемен и в той же степени на город Саада. Евреи влияли судьбу города экономически как купцы и ремесленники и особенно в ремесле с серебром, что способствовало устойчивому восстановлению Саада.
Сегодня, племена из окрестностей определяют судьбу города. Еженедельные рыноки проходят каждое воскресенье. Ковров, изделия из серебра, электронное оборудование много других товаров можно найти на рынке.
По данным на 2013 год численность населения города составляла 70 203 человека[5].
Динамика численности населения города по годам:
| 1994 | 2004 | 2013 |
|---|---|---|
| 27 621 | 49 422 | 70 203 |
Напишите отзыв о статье "Саада"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [www.svali.ru/catalog~212~41373~index.htm Саада (Йемен) - климат, описание], Svali.ru Данио-Пресс 2005 (11.12.2008).[неавторитетный источник?]
- ↑ [www.fallingrain.com/world/YM/15/Sadah.html Sa`dah, Yemen Page] (англ.). Fallingrain Global Gazetteer. Проверено 16 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gn12dxRw Архивировано из первоисточника 22 мая 2013].
- ↑ 1 2 [tochka-na-karte.ru/Goroda-i-Gosudarstva/5804-Saada.html Азия. Йемен. Саада.]
- ↑ [books.google.nl/books?id=83k99U9OzjkC&pg=PA177&dq=saada,+jemen&hl=de&ei=ST5ETdrgFcftsgb0wvWdDg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCkQ6AEwAA#v=onepage&q=saada%2C%20jemen&f=false Arabische Halbinsel.].
- ↑ [world-gazetteer.com/wg.php?x=&men=gpro&lng=en&des=wg&geo=-242&srt=pnan&col=abcdefghinoq&msz=1500&pt=c&va=&geo=385006385 Şa'dah] (англ.). World Gazetteer. Проверено 6 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ENnfsroT Архивировано из первоисточника 12 февраля 2013].
Литература
- Густерин П. В. Города Арабского Востока. — М.: Восток—Запад, 2007. — 352 с. — (Энциклопедический справочник). — 2000 экз. — ISBN 978-5-478-00729-4
| В Википедии есть портал «Йемен» |
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Саада
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
