Саакян, Гурген Серобович
Поделись знанием:
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
(перенаправлено с «Саакян Гурген Серобович»)
| Гурген Серобович Саакян | ||||||||
| арм. Գուրգեն Սերոբի Սահակյան | ||||||||
 | ||||||||
| Дата рождения: | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||||||
| Дата смерти: | ||||||||
| Место смерти: | ||||||||
| Научная сфера: | ||||||||
| Место работы: | ||||||||
| Учёная степень: | ||||||||
| Учёное звание: |
профессор (1964), | |||||||
| Альма-матер: | ||||||||
| Награды и премии: |
| |||||||
Гурге́н Серо́бович Саакя́н (арм. Գուրգեն Սերոբի Սահակյան; 10 сентября 1913, Сарнахпюр, Российская империя — 26 марта 2000, Ереван) — советский и армянский физик-теоретик, астрофизик, доктор физико-математических наук (1963), профессор (1964).
Академик АН Армянской ССР (1982), заслуженный деятель науки Армянской ССР (1970).
Содержание
Биография
Родился в селе Сарнахпюр (в то время — Анийский район) Армении. В 1939 году окончил Ереванский государственный университет и с того же года начал работать в нём. Участник Великой Отечественной войны, в 1945 году был награждён орденом Красной Звезды[1]. После войны вернулся к работе в Ереванском университете, с 1950 года — заведующий кафедрой теоретической физики, в 1967—1972 годах — декан физического факультета. В 1950—1962 годах работал в Ереванском физическом институте, в 1962—1970 годах — в Бюраканской астрофизической обсерватории.
Основные труды в области теории сверхплотных небесных тел. Совместно с В. А. Амбарцумяном впервые провёл систематическое исследование термодинамических свойств веществ при плотностях порядка и выше ядерной, построил модели звезд из вырожденного газа барионов. Ввёл в рассмотрение понятие о гиперонных звёздах.
Первым стал изучать структуру нуклонов путём анализа углового распределения электронов при упругом рассеянии их на нуклонах. Изучил роль <math>\pi-</math>мезонов в термодинамике вырожденного звёздного вещества. Установил наличие эффекта пионизации взамен ранее предполагавшегося эффекта нейтронизации, а также существование фазового перехода из электронно-ядерной плазмы в состояние сплошного ядерного вещества, сопровождаемого скачком плотности примерно в 500 раз.
Награды
- Орден Ленина (1986)
- Орден Отечественной войны 2 степени (1985)[2]
- Орден Красной Звезды (1945)
- Орден Дружбы народов (1981)
- Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1945)[3]
Публикации
- Саакян Г. С. Основы релятивистской теории гравитации (Учебно-вспомогательное пособие). — Ер.: Издательство Ереванского университета, 1987.
- Саакян Г. С. Пространство — время и гравитация. — Ер.: Издательство Ереванского университета, 1985.
- Саакян Г. С. Физика нейтронных звезд. — Ер.: Издательство Ереванского университета, 1995.
Напишите отзыв о статье "Саакян, Гурген Серобович"
Литература
- Колчинский И. Г., Корсунь А. А., Родригес М. Г. Астрономы. Биографический справочник. — Киев: Наукова думка, 1986.
Примечания
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?n=29818427 Наградной лист] в электронном банке документов «Подвиг Народа»
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?n=1518478293 Наградной лист] в электронном банке документов «Подвиг Народа»
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?n=1534675763 Наградной лист] в электронном банке документов «Подвиг Народа»
Ссылки
- [www.sci.am/members.php?mid=123&langid=3/ Профиль на сайте Национальной академии наук Армении]
- [www.persons.am/ru/info.php?id=1129/ Профиль на сайте Persons.am]
Отрывок, характеризующий Саакян, Гурген Серобович
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
Категории:
- Родившиеся 10 сентября
- Родившиеся в 1913 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Ани
- Умершие 26 марта
- Умершие в 2000 году
- Умершие в Ереване
- Доктора физико-математических наук
- Академики АН Армянской ССР
- Академики НАН Армении
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Отечественной войны II степени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Кавалеры ордена Дружбы народов
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Заслуженные деятели науки Армянской ССР
- Учёные по алфавиту
- Физики по алфавиту
- Физики СССР
- Физики Армении
- Физики XX века
- Выпускники Ереванского государственного университета
- Преподаватели вузов Армении
- Астрономы по алфавиту
- Астрофизики Армении
- Астрофизики СССР
- Астрономы Армении
- Астрономы СССР
- Астрономы XX века
- Физики-теоретики СССР
- Участники Великой Отечественной войны
- Члены КПСС
