Саакян, Георгий Маркарович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Саакян Г.»)
Перейти к: навигация, поиск
Георгий Саакян
Գեորգի Սահակյան

В роли И. В. Сталина
Имя при рождении:

Георгий Маркарович Саакян

Дата рождения:

27 марта 1926(1926-03-27)

Место рождения:

Баку, Азербайджанская ССР, СССР

Дата смерти:

4 июля 2014(2014-07-04) (88 лет)

Место смерти:

Москва, Россия

Гражданство:

СССР СССРРоссия Россия

Профессия:

актёр

Награды:

Гео́ргий Марка́рович Саакя́н (арм. Գեորգի Սահակյան; 27 марта 1926, Баку, Азербайджанская ССР — 4 июля 2014, Москва) — советский и российский актёр армянского происхождения, член Гильдии актёров и член Союза кинематографистов России.





Биография

Начал свою актёрскую карьеру в довольно позднем возрасте. Его сходство с Иосифом Сталиным привлекало внимание окружающих, ещё когда он учился в институте, но долгое время он работал инженером-проектировщиком в филиале Всесоюзного института «Оргэнергострой», занимался изобретательством, был одним из авторов установки по опреснению морской воды. Стать актёром ему помогла случайная встреча в Грозном с группой кинематографистов, снимавших фильм о Чечено-Ингушской АССР. В 1978 году по всему СССР шёл поиск похожего на Сталина человека для съёмок фильма «Тегеран-43». Через несколько месяцев Георгий Саакян получил приглашение на пробы и успешно прошёл их. Его дебют в кино оказался настолько удачным, что в дальнейшем его стали приглашать сниматься такие известные режиссёры как Сергей Соловьев, Василий Пичул, Александр Прошкин, Михаил Туманишвили, Савва Кулиш. Всего он снялся в 36 фильмах.

В 1990 году во время армянских погромов в Баку Георгий Саакян был вынужден на пароме бежать из Баку в Красноводск.[1] В дальнейшем переехал в Москву, возглавил «Клуб двойников».[2]

Скончался в Москве 4 июля 2014 года, похоронен 8 июля 2014 года на Митинском кладбище[3].

Достижения и награды

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Саакян, Георгий Маркарович"

Примечания

  1. [www.noev-kovcheg.ru/mag/2007-06/729.html Приморский бульвар, или «Армянский след» в Баку]
  2. [www.film.ru/afisha/person.asp?name=%C3%E5%EE%F0%E3%E8%E9+%D1%E0%E0%EA%FF%ED Георгий Саакян на кинопортале Film.ru]
  3. [news.am/rus/news/218059.html В Москве скончался Георгий Саакян — лучший актёр, сыгравший Сталина]

Ссылки

  • [www.sgeorgyi.narod.ru/ Официальный сайт Георгия Саакяна]
  • [www.baku.ru/enc-show.php?cmm_id=276&id=179770&c=1752 Георгий Саакян на сайте Baku.ru]

Отрывок, характеризующий Саакян, Георгий Маркарович

– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.