Саамские языки

Запрос «Саамский язык» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Саамская
Таксон:	подгруппа
Ареал:	Норвегия, Россия, Финляндия, Швеция
Число носителей:	около 25 тыс. чел. (по сумме носителей саамских языков)
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Уральская семья Финно-угорская ветвь Финно-волжская группа
Состав
восточносаамские, западносаамские
Коды языковой группы
ГОСТ 7.75–97:	саа 575
ISO 639-2:	smi
ISO 639-5:	smi
См. также: Проект:Лингвистика

Саа́мские языки — группа родственных языков, на которых говорят саамы (устаревшее название — лопари) на севере Скандинавского полуострова, в Финляндии и на Кольском полуострове в России.

Входят в финно-волжскую группу финно-угорской ветви уральской языковой семьи. В составе финно-волжской группы саамские языки образуют одну из подгрупп, в большей степени родственную прибалтийско-финской подгруппе (в которую входят в том числе финский, карельский и эстонский языки) и в меньшей степени — марийской и мордовской подгруппам.

Общее число носителей — около 25 тысяч человек при оценке саамского населения в пределах 80 тысяч.

Общее распространение

Саамские языки распространены в северной части Норвегии, на севере Швеции и Финляндии, а также на Кольском полуострове в России. Несколько носителей саамских языков проживает на Украине (3 носителя при общем числе саамов 136 человек на 2001 год) и в других странах.

Внутренняя классификация

Саамские языки образуют диалектный континуум. В русской традиции обычно говорят о едином саамском языке (лопарском языке) и его многочисленных диалектах, однако этот вопрос остаётся дискуссионным до настоящего времени. Так, в номере 2 за 2010 год мурманского научно-практического краеведческого журнала «Наука и бизнес на Мурмане» опубликовано научное обсуждение вопроса, какой подход к саамским языкам правильнее — как к единому языку, имеющему четыре основных диалекта, или как к четырём различным саамским языкам. Как следствие этой проблемы в журнале рассматривается и проблема того, как подходить к саамской культуре — как к единой культуре, имеющей региональные особенности, или как к четырём различным культурам. Саамские языки (диалекты), несмотря на существующее между ними грамматическое и лексическое сходство, достаточно отличаются друг от друга, при этом представители различных саамских языков (диалектов) нередко не понимают друг друга.

Делятся на две основные группы: западную (языки на территории Норвегии, Швеции и части Финляндии) и восточную (часть языков Финляндии и языки на территории России).

• Западносаамская группа
  • южносаамский язык — Норвегия и Швеция. Около 600 носителей
  • уме-саамский язык (ууме) — Швеция. От 10 до 20 носителей
  • луле-саамский язык (лууле) — Норвегия и Швеция. Около 2000 носителей
  • пите-саамский язык (пите) — Швеция. Около 20 носителей
  • северносаамский язык (северосаамский, северный саамский) — Норвегия, Швеция и Финляндия. Около 20,7 тысяч носителей (наибольшее число носителей среди саамских языков)
• Восточносаамская группа
  • бабинский саамский язык (аккала) † — Россия. Последний носитель языка, Мария Сергина, умерла в декабре 2003 года
  • кеми-саамский язык † — язык саамов, который был распространён в центральной финской Лапландии
  • инари-саамский язык — Финляндия. Около 300 носителей
  • йоканьгско-саамский язык (терско-саамский) — Россия. От 2 до 10 носителей
  • кильдинский саамский язык — Россия. Численность носителей языка по данным Всероссийской переписи населения 2010 года — 353 человека (суммарно для всех саамских языков). По другим данным число носителей составляет около 500 человек. Активных же носителей языка (то есть тех, которые регулярно используют язык в повседневной жизни) — ещё меньше, около ста человек.
  • колтта-саамский язык (сколт, скольт) — около 420 носителей, в том числе около 400 — в Финляндии, около 20 — в России (нотозерский диалект).

Происхождение саамов и их языков вызывает многочисленные споры; предполагают, что предки современных саамов в глубокой древности перешли с языка неизвестной генетической принадлежности (оставив в саамских языках «досаамский субстрат» неуральского происхождения) на язык, близкий праприбалтийско-финскому, а затем испытывали сильное влияние соседних языков, как финно-угорских, так и других.

Статус

Саамский язык (один или несколько из саамских языков) является официальным в некоторых муниципалитетах (коммунах, общинах) Норвегии, Финляндии и Швеции.

Согласно § 17 действующей Конституции Финляндии саамское население этой страны имеет право на сохранение и развитие своего языка и своей культуры. В этом же параграфе Конституции закреплено право саамов пользоваться своим языком в органах власти. В северной части Финляндии имеется особое территориальное образование, Саамский регион Финляндии, на территории которого саамы согласно § 121 Конституции Финляндии имеют культурную и языковую автономию.

Проблемы сохранения саамских языков

Во всех четырёх странах проживания саамов государственные органы заявляют о своей озабоченности проблемами сохранения саамских языков. Саамские языки в той или иной степени в настоящее время преподают в детских садах и школах.

В Норвегии, Финляндии и Швеции саамские языки преподают в некоторых высших учебных заведениях. Планируется, что первым таким вузом в России станет Мурманский государственный гуманитарный университет: в 2012—2013 учебном году в нём начнётся преподавание саамского языка и саамской культуры в рамках магистерской программы «Лингвистика».

Письменность

Миссионерская письменность для зарубежных саамов на основе латиницы была создана в XVII веке в Швеции для уме-саамского; это был старый шведско-саамский литературный язык. В первой половине XVIII века появилась письменность для норвежских саамов, а в начале XIX века — для финских. В 1978 году была создана комиссия, которая выработала для северных зарубежных саамских языков единую орфографию. Ведётся обучение языку в начальных школах.

В Российской империи для кольских саамов в 1880—1890-е годы издавались книги на кириллической основе.

В 1933 году для кольских саамов был утверждён новый алфавит на основе латиницы, разрабатывавшийся с 1926 года. В 1937 году он был заменён на кириллический, был опубликован новый букварь, но в том же году преподавание на саамском языке в школах прекратилось.

Новый вариант кириллической письменности для кольских саамов был введён в букваре А. А. Антоновой в 1982 году; также были изданы другие детские книги. В 1985 году был издан объёмный саамско-русский словарь кильдинского саамского языка (диалекта) под редакцией Р. Д. Куруч.

Лингвистическая характеристика

Фонетика и фонология

Фонетика и фонология саамских языков отличается большой сложностью: имеются долгие и краткие гласные и согласные, дифтонги и трифтонги; система чередований гласных и согласных (в которых различается несколько ступеней количества и качества звуков) играет морфологическую роль; ударение падает на первый слог, второстепенное — на последующие нечётные слоги (но не на последний); довольно многочисленны ограничения на употребление фонем.

В отличие от основной массы финно-угорских языков, агглютинация в значительно большей степени сочетается с сильно развитой флексией основы (или внутренней флексией), то есть выражением грамматических значений путём регулярных чередований гласных и согласных звуков основы слова в парадигматическом ряду.

Морфология

Имя

К грамматическим особенностям относится наличие в большинстве языков двойственного числа. Род отсутствует. В синтаксисе, в отличие от прибалтийско-финских языков, отсутствует согласование прилагательных-определений с существительными в числе и падеже.

В саамских языках обычно имеется 8 падежей: именительный (номинатив), родительный (генитив), винительный (аккузатив), изобразительный (эссив), местный (инессив-элатив), дательно-направительный (датив-иллатив), лишительный (абессив), совместный (комитатив). Падежные значения выражаются не только падежами, но и послелогами и предлогами. Помимо основного имеется лично-притяжательное склонение.

Глагол

Глагол имеет четыре времени и четыре наклонения, утвердительное и отрицательное спряжения. Неличные глагольные формы представлены инфинитивом, причастиями, деепричастиями и отглагольными существительными.

Синтаксис

Для синтаксиса характерна бессоюзная связь, при которой временная, причинная, условная, следственная и т. п. зависимость между предложениями выражается путём последовательного перечисления простых предложений. Порядок слов относительно свободный. Определения предшествуют определяемому слову, характерно соположение (употребление двух существительных в номинативе, что соответствует определительной конструкции).

Лексика

В лексике отмечаются заимствования из прибалтийско-финских, русского, самодийских и германских языков. Часть лексики саамских языков не имеет аналогов в других финно-угорских языках (дофинноугорский субстрат).

См. также

• Саамские языки в Финляндии

Литература

на русском языке

• Керт Г. М. Саамский язык. — Л., 1971
• Антонова А.А., Афанасьева, Н.Е., Глухов Б.А., Куруч Р.Д., Мечкина Е.И., Яковлев Л.Д. [saamruss.narod.ru/ Саамско-русский словарь: 8000 слов] / Под редакцией Р. Д. Куруч. — М.: Русский язык, 1985. — 568 с. — 1720 экз.
• Хайду П. Уральские языки и народы. — М., 1985
• Хелимский Е. А. Саамский язык. // Красная книга языков народов России. Энциклопедический словарь-справочник. — М., 1994
• Языки и культура кольских саами / Глав. ред. И. Б. Циркунов // Наука и бизнес на Мурмане: журнал. — № 2 (69), 2010. — Мурманск: Мурманское областное книжное издательство.

на других языках

• Bergsiand K., Hasselbrink G., Sámien lukkeme-gärjá, Oslo, 1957
• Itkonen T. I., Koltanja kuolanlapin sanakirja. Wörterbuch des Kolta- und Kolalappischen, Helsinki, 1958.
• Lewis, M. Paul (ed.), 2009. Ethnologue: Languages of the World, Sixteenth edition. Dallas, Tex.: SIL International. [www.ethnologue.com/ Онлайн-версия] (англ.)
• Nielsen K., Læerebok i Lappisk, Bd 1—3, Oslo, 1926—1929
• Nielsen K., Nesheim A., Lappisk ordbok, Bd 1—5, Oslo, 1932—1962
• Svonni M. Sámi languages in the Nordic countries and Russia. I: Multilingual Europe: Facts and Policies. Mouton de Gruyter, 2008. — ISBN 978-3-11-020512-1. s. 233—249. Universitetet i Tromsø
• Wiklund K., Entwurf einer urlappischen Lautlehre, Helsinki, 1896

Ссылки

• Саамский язык — статья из Большой советской энциклопедии.
• [fulr.karelia.ru/cgi-bin/flib/viewpubs.cgi?id=78 Леонтьева Т. П. Лингвистические исследования саамского языка в книжной коллекции МГОУНБ] / Доклад на межрегиональной научно-практической и литературно-художественной конференции VIII Масловские чтения (Мурманск, 17 декабря 2009 г.) // Портал Финно-Угорские Библиотеки России. (Проверено 23 февраля 2012)
• [www.peoples.org.ru/saam.html Саамские шрифты, ссылки]
• [murman.rfn.ru/v/2643.asf Репортаж мурманского телевидения о преподавании саамского языка в одной из мурманских школ (формат ASF, 4 мб)]

Отрывок, характеризующий Саамские языки

– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.