Сабалета, Никанор
| Никанор Сабалета Nicanor Zabaleta | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Nicanor Zabaleta Zala |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Инструменты | |
Никано́р Сабале́та Са́ла (исп. Nicanor Zabaleta Zala; 7 января 1907, Сан-Себастьян — 31 марта 1993, Сан-Хуан) — испанский арфист.
Начал заниматься на арфе с семилетнего возраста, брал уроки у видных испанских арфисток Винсенты Тормо де Кальво и Луисы Менаргес, с 1925 года учился в Париже у Марселя Турнье и Жаклин Боро. В следующем году начал концертировать, в 1934 году отправился на первые американские гастроли и в дальнейшем жил и работал, главным образом, в Новом Свете — в частности, преподавал в Каракасской консерватории (впрочем, в 1959—1962 годах Сабалета вёл класс арфы в Академии Киджи в Сиене). В отзыве журнала Time о гастролях Сабалеты 1953 года он назван одним из лучших арфистов мира[1].
Сабалете принадлежит открытие ряда редких произведений арфового репертуара XVIII—XIX вв. С другой стороны, для него написаны арфовые произведения Дариуса Мийо, Эйтора Вилла-Лобоса, Эрнста Кшенека, Альберто Хинастеры и других крупнейших композиторов современности.
Последний концерт Сабалеты состоялся 16 июня 1992 года в Мадриде.
Напишите отзыв о статье "Сабалета, Никанор"
Примечания
- ↑ [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,806787,00.html?promoid=googlep Strike-Bound Harpist] // Time, 14 декабря 1953
Отрывок, характеризующий Сабалета, Никанор
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
