Сабатини, Габриэла

Габриэла Сабатини
Место проживания	Аргентина
Место рождения	Буэнос-Айрес, Аргентина
Рост	175 см
Вес	59 кг
Начало карьеры	1985
Завершение карьеры	1996
Рабочая рука	правша
Удар слева	одной рукой
Призовые, долл.	8 683 232
Одиночный разряд
Матчей в/п	632 — 189
Титулов	27
Наивысшая позиция	3 (27 февраля 1989)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	1/2 (1989, 1992—1994)
Франция	1/2 (1985, 1987, 1988, 1991, 1992)
Уимблдон	финал (1991)
США	победа (1990)
Парный разряд
Матчей в/п	252 — 96
Титулов	12
Наивысшая позиция	3 (4 июля 1988)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	1/2 (1989)
Франция	финал (1986, 1987, 1989)
Уимблдон	победа (1988)
США	1/2 (1986—1989, 1994, 1996)
Международные медали Олимпийские игры Серебро Сеул 1988 одиночный разряд
Завершила выступления

Габриэ́ла Беатри́с Сабати́ни (исп. Gabriela Beatriz Sabatini, род. 16 мая 1970 года в Буэнос-Айресе, Аргентина) — аргентинская теннисистка. Одна из лидеров мирового женского тенниса в конце 1980-х и начале 1990-х гг. Занимала третью позицию как в одиночном, так и парном рейтинге.

Достижения

• Победительница US Open 1990 в одиночном разряде
• Победительница Уимблдона 1988 в парном разряде (вместе со Штеффи Граф)
• 3-кратная финалистка Ролан Гаррос в парных соревнованиях (со Штеффи Граф) (1986, 1987, 1989).
• 17 раз (в 1985-95) играла в полуфиналах турниров Большого шлема в одиночном разряде, но лишь трижды сумела пробиться в финал
• 15 раз подряд (с Уимблдона-1990 до Australian Open-1994) доходила как минимум до четвертьфиналов турниров Большого шлема в одиночном разряде
• Впервые вышла в полуфинал турнира Большого шлема на Ролан Гаррос 1985 через несколько дней после своего 15-летия
• Была третьей ракеткой мира в одиночном разряде в 1989 и в 1991 годах
• Серебряный призёр Олимпийских игр 1988 в Сеуле в одиночном разряде (там же 18-летней Габриэле была доверена честь нести флаг Аргентины на церемонии открытия Игр)
• Двукратная (1988 и 1994) победительница итогового чемпионата года WTA

Карьера

Габриэла Сабатини начала играть в теннис с шести лет. Спортсменка привлекла к себе всемирное внимание, будучи юниоркой. В 1984 году она выиграла Orange Bowl и считалась первым номером в мире среди юниоров.В этот период она выиграла несколько крупных подростковых турниров, включая победу на «Ролан Гаррос» среди юниоров.

В 1985 году Сабатини в возрасте 15 лет и трех недель дошла до взрослого полуфинала «Ролан Гаррос», где уступила будущей победительнице турнира 30-летней Крис Эверт. Первую взрослую победу Сабатини одержала в Токио в 1985 году. С 1986 года начинается её постоянное соперничество с ещё одной молодой и перспективной теннисисткой Штеффи Граф из Германии, которая старше Сабатини всего на 11 месяцев. Блестящий дебют и начало взрослой карьеры Сабатини сулили ей громкие победы в будущем. Однако стремительный прогресс в игре Граф перечеркнул надежды Габриэлы на первую строчку и регулярные победы в турнирах Большого шлема. Пик формы Сабатини пришелся на пик формы Граф, которая по многим теннисным показателям превосходила Габриэлу. Поэтому практически на протяжении всей профессиональной карьеры аргентинка находилась в тени европейской теннисистки. В 1988—1991 годах была главной соперницей легендарной немки. Они встречались 40 раз и 29 раз победу праздновала Граф. Именно победой над Сабатини в финалах Открытого чемпионата США и Олимпийских игр в Сеуле в 1988 году Граф оформила так называемый «Золотой Большой шлем». В 1986—1989 годах Граф и Сабатини вместе выступали в парных соревнованиях и добились больших успехов. Однако в 1989 году дуэт распался из-за большой загруженности спортсменок в одиночном разряде. Сабатини также успешно выступала в паре с Мартиной Навратиловой, Зиной Гаррисон, Мерседес Пас, Ларисой Савченко, Брендой Шульц и некоторыми другими известными спортсменками.

В 1991 году Сабатини была близка к званию первой ракетки мира. Разница в очках в рейтинге между Граф, Сабатини и юной Моникой Селеш была минимальной. Но достичь вершины и даже второй строчки рейтинга Сабатини так и не смогла. В этот период аргентинка казалось бы нашла способ побеждать Граф. Она чаще стала выходить к сетке и атаковать Граф под её бэкхенд. В 1990 году она в первый и последний раз выигрывает турнир Большого шлема. В финале Открытого чемпионата США 1990 года Сабатини в двух сетах переигрывает Граф (6-2 7-6). В 1991 году её победная серия над немкой продолжается (пять побед подряд), но в финале Уимблдона Сабатини уступает Штеффи в напряженной 3-сетовой борьбе (4-6 6-3 6-8), хотя в ходе матча от победы её отделяло только два очка. Этот матч стал как бы переломным в противоборстве Граф — Сабатини и немка вновь стала диктовать условия в играх с Габриэлой. Кроме Граф на кортах в это время доминирует и Селеш, которая также стала сложной соперницей для Сабатини.

Десять сезонов подряд Сабатини участвовала в итоговом чемпионате WTA среди сильнейших теннисисток мира (1986—1995). Ранее на эти соревнования отбирались первые 16 теннисисток планеты.Дважды становилась победительницей этого турнира, дважды играла в финалах и трижды в полуфиналах соревнования.

Последний крупный турнир спортсменка выиграла в начале 1995 года в Сиднее. В финале Сабатини переиграла 18-летнюю Линдсей Дэвенпорт. После этого успеха результаты Габриэлы пошли по нисходящей. Последний турнир в своей карьере 26-летняя Сабатини провела в 1996 году в Цюрихе, где 14 октября уступила Дженнифер Каприати.

После завершения карьеры Сабатини реализовала себя как успешная деловая женщина. Благодаря яркой внешности и известности очень большой популярностью пользуются духи и ароматные воды от Габриэлы Сабатини. Также успешен её бизнес на ниве спортивных товаров.

В 2006 году первой из аргентинских теннисисток была избрана в Международный зал теннисной славы.

Финалы турниров Большого шлема (7)

Одиночный разряд (3)

Победа (1)

Год	Турнир	Соперница в финале	Счёт
1990	US Open	Штеффи Граф	6-2 7-64

Поражения (2)

Год	Турнир	Соперница в финале	Счёт
1988	US Open	Штеффи Граф	6-3 3-6 6-1
1991	Уимблдон	Штеффи Граф	6-4 3-6 8-6

Парный разряд (4)

Победа (1)

Год	Турнир	Партнёр	Соперники	Счёт
1988	Уимблдон	Штеффи Граф	Наталья Зверева Лариса Савченко	6-3 1-6 12-10

Поражения (3)

Год	Турнир	Партнёр	Соперники	Счёт
1986	Ролан Гаррос	Штеффи Граф	Мартина Навратилова Андреа Темешвари	1-6 2-6
1987	Ролан Гаррос	Штеффи Граф	Мартина Навратилова Пэм Шрайвер	2-6 1-6
1989	Ролан Гаррос	Штеффи Граф	Наталья Зверева Лариса Савченко	4-6 4-6

Финалы на итоговом турнире года

Год		Результат
1987	Штеффи Граф — Габриэла Сабатини	4-6, 6-4, 6-0, 6-4
1988	Габриэла Сабатини — Пэм Шрайвер	7-5, 6-2, 6-2
1990	Моника Селеш — Габриэла Сабатини	6-4, 5-7, 3-6, 6-4, 6-2
1994	Габриэла Сабатини — Линдсей Дэвенпорт	6-3, 6-2, 6-4

Интересные факты

• Во всех 7 финалов Большого шлема, в которых играла Сабатини, играла и Штеффи Граф. Трижды они были соперницами в одиночном разряде и 4 раза были партнёрами в финале женского парного разряда. Кроме того, именно Граф обыграла Сабатини в финале Олимпийских игр 1988 года в Сеуле.
• В 1992 году в честь Сабатини был назван один из сортов роз.
• В 1994 году в США создали и выпустили в продажу куклу в теннисной одежде. Образ куклы скопирован с реальной теннисистки Габриэлы Сабатини.
• В 1994 Сабатини издала автобиографичную книгу «Моя история».
• Габриэла Сабатини стала первой спортсменкой, заключившей многомиллионный контракт с «Пепси».
• Габриэла Сабатини была очень одаренной спортсменкой, но из-за психологических проблем не смогла добиться самых высоких результатов и часто проигрывала казалось бы выигранные матчи. Ярким примером стал поединок в четвертьфинале Роллан Гаррос 1993 года против Мэри-Джо Фернандес. Сабатини вела со счетом 6:1,5:1, но в итоге проиграла встречу. Какое-то время с ней работал профессиональный психолог.

Ссылки

• [www.wtatennis.com/players/player/ Профиль на сайте WTA]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Сабатини, Габриэла

Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.