Сабирабадский район

Сабирабадский район
Sabirabad rayonu

Страна	Азербайджан
Статус	район
Входит в	Аранский экономический район
Включает	75 муниципалитетов
Административный центр	Сабирабад
Дата образования	1930
Глава исполнительной власти	Гейдар Алмас оглы Аббасов
Население (2005)	143 135
Площадь	1 469,35 км²
Телефонный код	+994 143
Код автом. номеров	54

Сабирабадский район (азерб. Sabirabad rayonu) — административная единица на юге Азербайджана. Административный центр город Сабирабад.

География

Район расположен на севере Муганьской низменности, являющейся одной из земел, составляющей весь Азербайджан, где соединяются реки Кура и Аракс. Район граничит с Кюрдамирским районом на севере протяженностью 30 км, на северо-западе - с Шемахинским районом протяженностью 5 км, на западе - с городом Ширван протяженнростью 24 км, на юго-западе с Сальянским районом протяженностью 48 км, на западе с Билясуварским районом протяженностью 18 км, на востоке с Саатлинским районом протяженностью 136 км и Имишлинским районом протяженностью 8 км. С север на юг протяженность составляет 66 км, с востока на запад - 24 км. Часть территории района расположена на правом берегу реки Кура на Ширванской низменности.

Политическое устройство

Главой Сабирабадского района является Глава исполнительной власти. Главы исполнительной власти:

• Агаев, Абульфаз Юсиф оглы — до 30 сентября 2004
• Мамедов, Ашраф Исрафил оглы — с 30 сентября 2004 по 9 ноября 2005
• Аббасов, Гейдар Алмас оглы — с 15 декабря 2005

Ссылки

• [www.azerbaijan.az/_Districts/_districts_r.html На сайте Azerbaijan]

Отрывок, характеризующий Сабирабадский район

– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему: