Савинский, Василий Евмениевич

Василий Евмениевич Савинский
Дата рождения:	24 марта 1859(1859-03-24)
Место рождения:	Петербург
Дата смерти:	20 февраля 1937(1937-02-20) (77 лет)
Место смерти:	Ленинград
Подданство:	Российская империя Российская империя
Гражданство:	РСФСР РСФСР СССР СССР
Жанр:	портрет, историческая картина
Учёба:	Императорская Академия художеств
Стиль:	Реализм
Влияние:	П. П. Чистяков
Влияние на:	Янис Тильбергс
Работы на Викискладе

Василий Евмениевич Савинский (24 марта 1859, Петербург — 20 февраля 1937, Ленинград) — русский живописец, график, педагог. Известен как исторический живописец и портретист.

Биография

Семья

Родился в семье чиновника хозяйственного департамента Министерства внутренних дел.

Уклад жизни и духовная атмосфера в семье мало походили на привычный ограниченный типично чиновничий быт. Отец — Евмений Егорович — человек художественного склада, обладал большими музыкальными способностями, играл почти на всех музыкальных инструментах, и круг его интересов, прирожденные склонности мало соответствовали занимаемой должности. Слабое здоровья, подорванное постоянным однообразным и изнуряющим канцелярским трудом, привело его к ранней трагической гибели, когда будущему художнику было 14 лет. Мать ‒ Мария Васильевна ‒ прекрасно играла на рояле. Любовь к музыке, а с её помощью и чуткость к искусству вообще родители сумели передать своим детям. Летом семья жила в Павловске, где в знаменитом павловском курзале происходили лучшие симфонические концерты всего времени. Гастроли приезжавшего тогда в Россию из Вены Иоганна Штрауса произвели на маленького Василия столь глубокое впечатление, что оно запомнилось ему на всю жизнь.

Образование

Учился в Петербургской Академии Художеств (АХ, 1875‒1882) у П. П. Чистякова.

Работа

Пенсионер АХ в Германии, Франции, Италии (1883‒1888).

• С 1888 года Преподаватель в Центральном училище технического рисования Штиглица.
• 1889‒1930 Преподаватель Петербургской Академии Художеств.
• С 1911 года Действительный член Петербургской Академии Художеств.

Ученики

В преподавании ‒ последователь педагогической системы Чистякова. Добивался от учеников глубокого изучения натуры, строгого анализа формы, дисциплины рисунка и точной передачи природных цветовых отношений.

Его ученики: И. И. Бродский, А. А. Рылов, И. Г. Дроздов, М. Г. Манизер, Вл. А. Серов, П. А. Шиллинговский, Ю. М. Непринцев, К. Е. Миесниек, И. Н. Шульга, Б. В. Пестинский, Янис Тильбергс, А. А. Шовкуненко и многие др.

Известны живописные и графические портреты В. Савинского, исполненные в разные годы петербургскими-ленинградскими художниками, в том числе И. П. Степашкиным (1930).

Источники

• Чистяков П. И., Савинский В. Е., Переписка 1883‒1888 гг. Воспоминания. — Л.‒М., 1939
• В. Е. Савинский. Альбом. Автор текста Г. Серова. — Л., 1963.
• Изобразительное искусство Ленинграда. Каталог выставки. — Л: Художник РСФСР, 1976. — с.29, 31.

Ссылки

• Савинский, Василий Евмениевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Савинский, Василий Евмениевич

Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.