Савин, Анатолий Иванович

Анатолий Иванович Савин
Дата рождения:	6 апреля 1920(1920-04-06)
Место рождения:	Осташков, Тверская губерния, РСФСР
Дата смерти:	27 марта 2016(2016-03-27) (95 лет)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Научная сфера:	математическое моделирование, имитационное моделирование
Место работы:	ОАО «Концерн ПВО «Алмаз-Антей»
Учёная степень:	доктор технических наук (1965)
Учёное звание:	профессор (1984), академик АН СССР (1984), академик РАН (1991)
Альма-матер:	Московский государственный технический университет
Награды и премии:

Анато́лий Ива́нович Са́вин (1920—2016) — советский и российский учёный в области глобальных космических информационно-управляющих систем и реактивного управляемого оружия. Герой Социалистического Труда, лауреат государственных премий, автор более 500 научных трудов и изобретений. Непосредственный участник создания и производства технологического оборудования для получения оружейного урана и плутония, разработчик интегрированной системы ПКО страны, космического эшелона СПРН, а также системы морской космической разведки и целеуказания ВМФ. Его называли «крёстным отцом» советской программы «звёздных войн».

Биография

Родился 6 апреля 1920 года в городе Осташкове Тверской губернии (ныне Тверская область). Отец — Савин Иван Николаевич (1887—1943), мать — Савина Мария Георгиевна (1890—1973). В середине 1930-х годов семья переехала в Смоленск. В 1937 году Савин с отличием окончил среднюю школу и отправился в Москву, где без вступительных экзаменов был принят в Механико-машиностроительный институт имени Н. Э. Баумана на факультет артиллерийского вооружения.

С началом Великой Отечественной войны вступил в народное ополчение, но в августе 1941 года указом И. В. Сталина вместе с другими студентами, которые учились создавать оружие, был отозван в тыл. Савина направили в город Горький, на завод № 92, крупнейшее в СССР предприятие по производству полевой и танковой артиллерии. Он принимал участие в проектировании и запуске в серийное производство противооткатных устройств для пушки танка Т-34 и ряда других артиллерийских орудий. Занимал должности мастера цеха, старшего контрольного мастера ОТК, инженера-конструктора, заместителя начальника конструкторского отдела. В 1943 году 23-летний студент Савин назначен главным конструктором Горьковского артиллерийского завода.

В 1946 году без отрыва от производства окончил МВТУ имени Баумана по специальности «Артиллерийские системы и установки». В том же году Савин получил свою первую Сталинскую премию.

В 1947 году назначен главным конструктором ОКБ по проектированию специальных машин, созданного на базе Горьковского артиллерийского завода по заданию академика И. В. Курчатова для решения задач советского атомного проекта. Под руководством Савина создана технологическая цепочка для диффузионного разделения изотопов урана. Его заслуги в этой области были отмечены ещё двумя Сталинскими премиями (1949, 1951).

В 1951 году Савина переводят в Москву, в КБ-1 (в дальнейшем МКБ «Стрела», ЦКБ «Алмаз»), где создавалась зенитно-ракетная система противовоздушной обороны «Беркут». Работал начальником отдела, главным конструктором, начальником ОКБ-41 (в составе КБ-1), заместителем генерального конструктора. Принимал участие в разработке ряда сложных систем управляемого реактивного вооружения классов «воздух-море», «воздух-земля», «воздух-воздух», «море-море», «земля-земля». Кандидат технических наук (1959), доктор технических наук (1965). Возглавлял работы по созданию системы орбитального перехвата «Истребитель спутников».

В 1973 году для координации работ в области противоспутникового оружия на базе ОКБ-41 был организован Центральный научно-исследовательский институт «Комета» под руководством А. И. Савина. Одним из результатов стало создание системы глобальной спутниковой морской космической разведки и целеуказания «Легенда», позволявшей отслеживать местонахождение всех авианосных групп США и стратегических атомных подводных лодок НАТО, а также наводить на них крылатые противокорабельные ракеты с ПЛАРК проектов 949 и 949А. 15 марта 1979 года Савин был избран член-корреспондентом АН СССР по Отделению общей физики и астрономии (специальность — радиофизика и электроника), 26 декабря 1984 года — академиком АН СССР по Отделению информатики, вычислительной техники и автоматизации (специальность — автоматизированные системы). В 1984 году ему присвоено звание профессора.

В 1999—2004 годах — научный руководитель ФГУП «ЦНИИ „Комета“». Одновременно руководил базовой кафедрой Московского института радиотехники, электроники и автоматики.

В 2004—2006 годах — Генеральный конструктор Концерна ПВО «Алмаз-Антей», с мая 2007 года — научный руководитель Концерна. Основное направление — проработка проблемы сдерживания вооружённых конфликтов любого масштаба и предотвращения войны.

6 апреля 2010 года на сайте Президента России была опубликована открытая поздравительная телеграмма, адресованная Анатолию Савину в связи с его 90-летием.

Был председателем Научного совета РАН по проблемам обработки изображений, членом Экспертно-консультативного совета по устойчивому развитию при Госдуме РФ, Экспертного совета при Правительстве РФ и ряда других советов.

Умер 27 марта 2016 года в Москве. Выражая слова соболезнования, Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев отметил: «Ушёл из жизни человек, которого по праву называют легендой оборонно-промышленного комплекса страны. Талантливый конструктор и организатор, академик Савин внёс большой вклад в обеспечение национальной безопасности»..

Похороны прошли 30 марта на Троекуровском кладбище.

Семья

Супруга — Григорьева Евгения Васильевна (1919—1998).

Дочери: Савина Лидия Анатольевна (р. 1942), инженер-конструктор; Савина Ирина Анатольевна (р. 1949), художник.

Внучки: Евгения Сергеевна (р. 1970), педагог; Александра Сергеевна (р. 1973), художник.

Награды

Награды СССР

• Герой Социалистического Труда (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15 сентября 1976 года) — за выдающиеся заслуги в создании новейших разработок вооружения и в укрепление оборонной мощи СССР;
• четыре ордена Ленина (6 июня 1945 года; 8 декабря 1951 года; 26 апреля 1971 года; 15 сентября 1976 года);
• орден Отечественной войны II степени (18 ноября 1944 года);
• три ордена Трудового Красного Знамени (5 января 1944 года; 29 октября 1949 года; 20 апреля 1956 года).

Награды Российской Федерации

• орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (6 апреля 2010 года) — за большой вклад в разработку, создание специальной техники и многолетнюю плодотворную деятельность;
• орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (26 июня 1995 года) — за заслуги перед государством, успехи, достигнутые в труде, большой вклад в укрепление дружбы, сотрудничества между народами и самоотверженные действия при спасении погибавших;
• Благодарность Президента Российской Федерации (10 февраля 2006 года) — за большой вклад в разработку специальной техники и многолетний добросовестный труд;
• Почётная грамота Правительства Российской Федерации (4 апреля 2000 года) — за большой личный вклад в создание радиоэлектронной аппаратуры специального назначения и в связи с 80-летием со дня рождения.

Премии

• Сталинская премия первой степени (26 января 1946 года) — за коренное усовершенствование технологии и организацию высокопроизводительного поточного метода производства пушек, обеспечившие значительное увеличение их выпуска при снижении расхода металла и уменьшении потребности в рабочей силе.
• Сталинская премия второй степени (29 октября 1949 года) — за разработку разгрузочного механизма для завода «А» комбината № 817.
• Сталинская премия (6 декабря 1951 года).
• Ленинская премия (1972 год).
• Государственная премия Грузинской ССР.
• Государственная премия СССР (1981 год).
• Государственная премия Российской Федерации (1999 год).
• Национальная телевизионная премия «Победа» в номинации «Легенда оборонно-промышленного комплекса» (20 мая 2005 года) — за особенный вклад в создание оборонного щита России.

Награды РАН

• Золотая медаль имени А. А. Расплетина (1970 год) — за совокупности выдающихся работ в области радиотехнических систем управления.
• Золотая медаль имени А. С. Попова (2010 год) — за цикл работ «Физические основы обнаружения слабоконтрастных малоразмерных объектов на фоне различных образований в околоземном космическом пространстве».

Ссылки

Внешние изображения
А. И. Савин во время войны
	[rgakfd.altsoft.spb.ru/showObject.do?object=1002603104 Главный конструктор А. Савин и инженер-конструктор Т. Шапошникова за работой]

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12622 Савин, Анатолий Иванович]. Сайт «Герои Страны».
• [tvroscosmos.ru/frm/videoteka/Konstruktor/savin1.php Фильм об А. И. Савине]
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-1002.ln-ru Профиль Анатолия Ивановича Савина] на официальном сайте РАН
• [www.pravda.ru/science/academy/01-10-2014/1228961-savin-0/ Интервью с Савиным]
• [www.almaz-antey.ru/about/28/95/96.html На сайте Концерн ПВО «Алмаз-Антей»]
• [www.biograph.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1059:savinai&catid=14:airforces&Itemid=29 На сайте Биографический центр]
• [www.bmstu.ru/scholars/savin На сайте МГТУ им. Н. Э. Баумана]
• [www.cniikometa.ru/index2.php?url=savin_90.htm&id_menu=9 На сайте ЦНИИ «Комета»]
• [www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=2432f379-2e50-475d-8166-605eae0787cc Некролог на сайте РАН]

Отрывок, характеризующий Савин, Анатолий Иванович

Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.