Савка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Савка
Научная классификация
Международное научное название

Oxyura leucocephala (Scopoli, 1769)

Ареал

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вымирающие виды
IUCN 3.1 Endangered: [www.iucnredlist.org/details/100600359 100600359 ]

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Красная книга России
 вид исчезает 

[www.sevin.ru/redbooksevin/content/269.html Информация о виде
Савка]
на сайте ИПЭЭ РАН

Са́вка[1] (лат. Oxyura leucocephala) — птица семейства утиных.





Общая характеристика

Савка — это коренастая утка средних размеров. Длина 43 — 48 см, масса 500—900 граммов, длина крыла самцов 15,7 — 17,2 см, самок — 14,8 — 16,7 см, размах крыльев 62 — 70 см. Окраска самца в брачном наряде очень характерна: белая голова с небольшой чёрной «шапочкой», голубой, «вздутый» у основания клюв, окраска тела состоит из сочетания тёмно-рыжего, бурого, коричневого и охристого цветов с мелким тёмным крапом в виде бес-форменной сыпи или струйчатого рисунка. У самки окраска в целом как у самца, но голова того же цвета, что и остальное тело и больше бурых тонов в окраске; характерны светлые продольные полосы на щеках, клюв серый. У самца в летнем наряде клюв становится серым, чёрная «шапочка» на голове становится шире. Весной и летом встречаются самцы с почти чёрной головой с различным развитием белого на щеках — от отдельных перьев до вполне развитых пятен; клюв у них серый или голубой, — это, скорее всего, годовалые птицы. Молодые похожи на самку, но несколько меньше, а полосы на щеках и передняя часть шеи светлые, почти белые. Пуховички тёмно-бурые со светлыми полосками на щеках. Во всех нарядах и возрастах отличается характерной манерой плавать с поднятым почти вертикально клиновидным хвостом из жёстких перьев.

Единственный аборигенный представитель своего подсемейства Oxyurinae в Палеарктике. Согласно, красному списку союза охраны природы (Red List IUCN) считается исчезающим видом (Endangered, EN).

Распространение

Ареал палеарктический, мозаичный, сильно фрагментарный. Распространен от Испании и Марокко в Средиземноморье до западного Китая и западной Монголии. Выделяют 4 основных биогеографических популяции, границы между которыми плохо изучены[2]:

  1. Перелётная азиатская — районы размножения охватывают, главным образом, Казахстан и южную Россию, зимовки — в Предкавказье и Прикаспии, Западной Азии, на Ближнем Востоке и в Восточной Европе на запад до Греции.
  2. Перелётная восточно-азиатская — зимуют в Пакистане, гнездятся, вероятно, в Монголии, Восточной и, отчасти, Западной Сибири.
  3. Оседлая популяция в Испании.
  4. Оседлая популяция в Северной Африке.

Численность на гнездовании (в парах)[3]: Алжир > 40; Армения — 20-30; Иран > 100; Испания — до 1000; Италия — 1-2; Казахстан — 300—500; Марокко — 5-15; Монголия — 500—700; Российская Федерация — около 500; Сирия < 10; Тунис 10-100; Туркмения — 20; Турция — 200—250; Узбекистан — 20-50. Всего, таким образом, около 3300 пар. Численность в конкретных регионах может сильно изменяться в разные годы. Мировая численность на зимовках заметно уменьшилась с 1930-х гг., с 100000 до, вероятно, 20000 особей[4].

Савка регулярно встречается в 26 странах, и ещё в 22 странах отмечена как залётная[3]. В девяти странах имеются значительное число размножающихся пар (Алжир, Иран, Казахстан, Монголия, Российская Федерация, Испания, Тунис, Турция и Узбекистан), но большинство сконцентрировано только в четырёх странах (Монголия, Казахстан, Российская Федерация и Испания).

Савку, численностью 30 особей, зарегистрировали также эксперты Украинского общества охраны птиц на озере Ярылгач (Западный Крым) во время международных синхронных учетов гусеподобных, проходивших 2 — 3 февраля 2013 года на юге Украины, в Болгарии и Румынии[5].

Савка в России гнездится на пресных и солоноватых или солёных лесостепных, степных и полупустынных озёрах с зарослями тростников и на лиманах в устьях рек. Важными критериями выбора водоёмов для размножения являются: наличие более — менее значительных по площади тростниковых зарослей с развитыми сплавинами, небольшими внутренними плёсами и заливами, наличие свободного водного зеркала и кормность водоёмов (биомасса растительности, бентосных и планктонных организмов, особенно личинок хирономид). Во время миграций останавливается как на пресных, так и на соленых водоемах, включая морские мелководья. Предпочитает большие озера с пресной и солоноватой водой.

Образ жизни

Вся жизнь савки проходит на воде, она никогда не выходит на сушу. Характерной особенностью савки является её манера плавать с поднятым вертикально хвостом. При опасности эта утка погружается в воду очень глубоко, так что из воды торчит только верх спины. Савка отлично ныряет и плавает, проплывая под водой 30-40 м. Вынырнув из воды, тут же способна нырнуть ещё, ныряет тихо, без всплеска, как будто тонет. Взлетает неохотно, с длинного разбега против ветра. Летает неохотно, при опасности предпочитает заныривать.

Питание

Кормится савка, преимущественно, по ночам, заныривая на различную глубину. Питается эта утка моллюсками, водными насекомыми и их личинками, червями, ракообразными, листьями и семенами водными растениями. Исследования в Испании[6] показали, что важной составляющей рациона савки являются бентосные личинки хирономид.

Размножение

В Испании токование наблюдается с конца марта, а отладка яиц — с апреля[7]. В России является одной из поздно прилетающих птиц, поэтому откладка яиц проходит с апреля-мая (юг Европейской части) до июня-начала июля (Сибирь). Сроки откладки яиц очень растянуты и могут отличаться у разных самок до полутора месяцев. Возможно, частично это определяется наличием повторных кладок. Гнёзда савка устраивает на тростниковых сплавинах по кромке зарослей основного плёса или на небольших внутренних плёсах, закрепляя их между стеблями тростника. Гнёзда этой утки могут встречаться в колониях чаек и поганок[8]. В кладке 4-9 (чаще 5-6) крупных грязно-белых яиц с желтоватым или голубоватым оттенком. У савки, как и у других гусеобразных, наблюдаются случаи внутривидового и межвидового гнездового паразитизма[9]. В случае, когда несколько самок откладывают яйца в одно гнездо (внутривидовой гнездовой паразитизм), число яиц в нём может достигать 10-12 и даже 23. Известны случаи образования смешанных кладок с другими утками (межвидовой гнездовой паразитизм) — хохлатой чернетью, красноголовым, красноносым и белоглазым нырками. В различных случаях кладку насиживали самки разных видов. Яйца савки очень крупные — длина 60-80 мм, максимальный диаметр 45-58 мм. Масса свежеотложенных яиц может достигать 110 граммов (в среднем около 90 граммов). Откладывает наиболее крупные яйца из водоплавающих птиц, относительно массы тела. Полная масса кладки может приближаться к 100 % массы тела неразмножающейся самки, а вес отдельных яиц — достигать 15-20 %. Насиживание длится 22-26 дней. В насиживании и воспитании птенцов участие самца не было отмечено. Птенцы появляются относительно более крупными, чем у других гусеобразных, с первого дня жизни могут плавать и нырять, проплывая под водой до нескольких метров. Самка, как правило, оставляет выводок через 15-20 дней после вылупления. Птенцы при этом могут объединяться в «детские сады» численностью до 75 особей[7]. Время полного оперения — 8-10 недель (дольше, чем у большинства других уток). Половозрелыми самки могут становиться в возрасте одного года.

Угрозы и лимитирующие факторы

  • Гибридизация с американской савкой Oxyura jamaicensis — считается критической угрозой для савки в Европе. Американская савка была акклиматизирована в Великобритании, откуда распространилась в другие европейские страны, в том числе в Испанию. Гибриды этих видов плодовиты — отмечались потомки второго и третьего поколения. Очень опасно дальнейшее распространение американской савки в Палеарктике, поскольку появление её, например, в России или Турции, учитывая огромный размер водно-болотных угодий и слабый контроль, может привести к практически неуправляемому распространению.
  • Изменение климата может приводить к изменению уровня обводнённости в местах обитания савки. Особенно опасны засухи, поскольку в этот период водоёмы, где обитает эта птица, могут сокращаться или полностью пересыхать. Стоит отметить, что даже небольшое изменение уровня воды в водоёмах может оказывать влияние на их кормность, процент зарастания и другие важные характеристики. Таким образом, засушливые фазы климатических циклов могут оказывать критическое влияние на численность савки, особенно в более южных участках обитания.
  • Разрушение местообитаний, связанное с деятельностью человека. К негативным действиям человека можно отнести распашку берегов водоёмов, приводящую к снижению поступления влаги и увеличению заиливания водоёмов, различные мелиоративные работы, связанные с осушением водоёмов для различных нужд, использованием воды для орошения, строительством дамб, ирригационных сооружений и т. п., нарушающее гидрологическим режим водоёмов. Нерациональное использование грунтовых вод приводит к снижению уровня близлежащих водоёмов, выкашивание или выжигание тростниковых зарослей лишает савку мест гнездования. Все эти действия наиболее актуальны для народного хозяйства как раз в степной и полупустынной зонах, то есть, именно в пределах ареала савки. Следует учитывать, что строительство дамб в ряде случаев может иметь и положительный эффект, так как может создавать новые пригодные местообитания (водохранилища, пруды) для савки.
  • Фактор беспокойства. Савка легко может уживаться с человеком, если только её постоянно не беспокоят, находясь в непосредственной близости от гнезда. В таких случаях савка может надолго покидать гнездо и яйца становятся я лёгкой добычей для хищников. На водоёмах, активно используемых для отдыха (купание, катание на лодках) или промышленного лова (рыбы, ракообразных), савка исчезает, как, впрочем, и многие другие водно-околоводные птицы.
  • Отстрел. Гибель под выстрелами является важной угрозой для савки, особенно в местах образования значительных скоплений (перед отлётом, на пролёте и зимовках). Отстрел считается основной причиной исчезновения вида во Франции, Италии, Югославии и Египте и важнейшей причиной сокращения численности в Испании до 1970-х гг. Тем не менее, в 1950-60-е гг. в дельте реки Или (Казахстан) савка составляла 3,3 — 4,3 % в добыче охотников[10]. В районе Петропавловска доля савки в добыче охотников составляла в 1960-70-е гг. 0,1 — 0,4 %[11]. Эффективная охрана в Испании обеспечила значительное увеличение численности — с нескольких сотен особей в 1970-х гг. до нескольких тысяч в начале 2000-х гг.
  • Гибель в рыболовных сетях. Интенсивное рыболовство, очевидно, оказывает негативное воздействие на савку, которая, являясь нырковой уткой, может запутываться в ставных сетях. В ряде стран (Греция, Иран, Пакистан, Казахстан) в них погибают сотни особей[12]. По личному сообщению проф. Митропольского О. В. на некоторых водоёмах Узбекистана в рыболовные сети попадало до 20-30 птиц ежедневно.
  • Загрязнение водоёмов. Водоёмы, на которых обитает савка, нередко являются, как правило, бессточными, что увеличивает риск их загрязнениями различными отходами (промышленными и бытовыми). Отходы могут влиять как на самих птиц, вызывая отравление, так и на кормовые ресурсы, отравляя или уничтожая их. Кроме того, при больших количествах органических загрязнителей водоёмы могут быстро зарастать «сорной» растительностью и заиливаться, что может привести к сокращению уничтожению кормовой базы и деградации местообитаний. Однако в ряде случаев органическое загрязнение водоёмов может, напротив, увеличивать кормовые ресурсы савки, так как в богатых органикой водоёмах обитает большое количество планктонных и бентосных организмов.
  • Разрушение местообитаний интродуцированными видами. В ряде случаев вселение в водоёмы некоторых видов (ондатра, обыкновенный карп) может привести к сокращению тростниковых зарослей, истощению кормовых ресурсов. Подобные явления наблюдались в Испании, когда вселение карпа привело к сокращению кормовых ресурсов савки и сокращению её численности[13].
  • 'Естественные враги. Гибель взрослых птиц наблюдается, видимо, редко, гораздо большую опасность хищники представляют для гнёзд савки. Среди таких видов отмечаются чайки, врановые и болотный лунь. В Испании и Северной Африки серьёзную угрозу для гнёзд представляет серая крыса.
  • Отравление свинцом оружейных дробовых зарядов. В Испании отмечена гибель птиц из-за свинца, попадающего в организм с пищей. Свинец попадает в корм из оружейной дроби. Скорее всего, отравление свинцом может иметь место и в других регионах.

Зачастую гибель савки по различным причинам происходит из-за низкой экологической грамотности местного населения, в том числе охотников, рыбаков, собственников водно-болотных угодий и других природопользователей. Савки успешно размножаются в зоопарках Великобритании.

Напишите отзыв о статье "Савка"

Примечания

  1. Бёме Р. Л., Флинт В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Птицы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский / Под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., «РУССО», 1994. — С. 35. — 2030 экз. — ISBN 5-200-00643-0.
  2. SCOTT D.A. AND ROSE P.M. (1996) Atlas of Anatidae Populations in Africa and Western Eurasia. Wetlands International Publication No.41, Wetlands International, Wageningen.
  3. 1 2 Hughes B., Robinson J.A., Green A.J., Li Z.W.D. & Mundkur T. (Compilers). International Single Species Action Plan for the Conservation of the White-headed Duck Oxyura leucocephala. CMS Technical Series No. 13 & AEWA Technical Series No.8. Bonn, 2006. — 66 p.
  4. GREEN A.J. AND HUNTER J. (1996) The declining White-headed Duck: a call for information. Threatened Waterfowl Specialist Group News 9, pp. 19-21.
  5. [galinfo.com.ua/news/126512.html В Украину вернулась савка — редкая птица с голубым клювом]
  6. Sánchez, M.I., Green, A.J. & Dolz, C. The diets of the White-headed Duck Oxyura leucocephala, Ruddy Duck O. jamaicensis and their hybrids from Spain // Bird Study. Vol. 47, 2000. — P. 275—284
  7. 1 2 Green A.J. & Hughes B. White-headed Duck Oxyura leucocephala. // BWP Update: he journal of birds of the Western Palearctic, Vol. 3, No. 2. Oxford: Oxford University Press, 2001 — P. 79 — 90
  8. Гордиенко Н. С., Дробовцев В. И., Кошелев А. И. Биология савки в северном Казахстане и на юге Западной Сибири // Редкие, исчезающие и малоизученные птицы СССР. М.: Наука, 1986. — С. 8 — 15.
  9. Нумеров А. Д. Межвидовой и внутривидовой гнездовой паразитизм у птиц. Воронеж: ФГУП ИПФ «Воронеж», 2003. — 517 с.
  10. Птицы Средней Азии. Т. 1. Алматы: Издательство НАН РК, 2007. — 574 с.
  11. Гордиенко Н. С., Дробовцев В. И., Кошелев А. И. Биология савки в северном Казахстане и на юге Западной Сибири // Редкие, исчезающие и малоизученные птицы СССР. М.: Наука, 1986. — С. 8 — 15
  12. Li, Z.W.D. & Mundkur T. 2003. Status overview and recommendations for conservation of the White-headed Duck Oxyura leucocephala in Central Asia. Wetlands International Global Series 15, Kuala Lumpur, Malaysia
  13. Almaraz, P. 2001. Competition with Carp may limit White-headed Duck populations in Spain. TWSG News 13:31-32.

Литература

  • Красная книга России М.: АСТ 2001
  • Жизнь животных т.6 Птицы М.: Просвещение
  • Green A.J. & Hughes B. White-headed Duck Oxyura leucocephala. // BWP Update: he journal of birds of the Western Palearctic, Vol. 3, No. 2. Oxford: Oxford University Press, 2001 — P. 79 — 90
  • SCOTT D.A. AND ROSE P.M. (1996) Atlas of Anatidae Populations in Africa and Western Eurasia. Wetlands International Publication No.41, Wetlands International, Wageningen.
  • Hughes B., Robinson J.A., Green A.J., Li Z.W.D. & Mundkur T. (Compilers). International Single Species Action Plan for the Conservation of the White-headed Duck Oxyura leucocephala. CMS Technical Series No. 13 & AEWA Technical Series No.8. Bonn, 2006. — 66 p.
  • Гордиенко Н. С., Дробовцев В. И., Кошелев А. И. Биология савки в северном Казахстане и на юге Западной Сибири // Редкие, исчезающие и малоизученные птицы СССР. М.: Наука, 1986. — С. 8 — 15.
  • Рябицев В. К. Птицы Урала, Приуралья и Западной Сибири: Справочник-определитель. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2008. — 634 с.
  • Долгушин И. А. Птицы Казахстана. Т. 1. Алма-Ата: Изд-во АН Казахской ССР, 1960.- 469 с.
  • Птицы средней Азии. Т. 1. Алматы: Издательство НАН РК, 2007. — 574 с.

Ссылки

  • [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/123.html Позвоночные животные России: Савка]

Отрывок, характеризующий Савка

Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.