Савойя
Савойя (фр. Savoie, итал. Savoia, франкопров. Savouè, лат. Sapaudia) — историческая область на юго-востоке Франции у подножия Альп. Некоторое время существовала в качестве самостоятельного герцогства, которое в период своего расцвета включало территории Ниццы, Генуи, Женевы и Пьемонта. С 1860 года в составе Франции, хотя Савойская династия становится правящей во вновь созданной Италии. В современной Франции на территории Савойи расположены два департамента — Савойя и Верхняя Савойя.
Содержание
История
Савойя впервые упоминается в IV веке как местность в Римской Галлии под именем Сабаудия. В 443 году её с разрешения римлян заняли остатки побеждённых гуннами бургундов, которые сделали её исходным пунктом для дальнейших завоеваний в долине Роны. После распада монархии Каролингов Савойя вошла в состав Бургундии.
В составе Священной Римской империи
В 1032 году Савойя вместе с Бургундией вошла в состав Священной Римской империи. Первым графом Савойи стал Гумберт Белая Рука (его потомки впоследствии занимали итальянский трон). Его сын Одо посредством брака, заключённого в 1050 г. с Адельгейдой, дочерью и наследницей Манфреда, маркграфа Туринского, соединил под одной властью Савойю и Пьемонт.
Все следовавшие за ним савойские графы в борьбе между гвельфами и гибеллинами были постоянными союзниками императоров; им удалось расширить несколько свои наследственные владения как в Италии, так и в Альпийской области (ныне Швейцарии); так, например, граф Пьер II (умер в 1268) присоединил к Савойе кантон Во. При его племянниках, Томасе III и Амадее V, Пьемонт и Савойя разделились. Амадей V, граф Савойский, был возведён в звание имперского князя. Амадей VII (1383—1391) присоединил в 1388 г. к Савойе графство Ницца.
Савойское герцогство
В 1416 году — савойский граф Амадей VIII становится герцогом в составе Священной Римской империи. В 1418 году к савойскому герцогству присоединен Пьемонт, а в 1422 году — Генуя.
В 1530—1536 годах, при герцоге Карле III, Савойя потеряла Женеву, Во и другие владения в Швейцарии. В 1536 г. французы во время войны с императором Карлом V заняли Турин, потом почти весь Пьемонт и Савойю; только в 1559 г. Эммануил Филиберт, сын Карла III, успел обратно отвоевать свои родовые владения, кроме некоторых крепостей, которые были возвращены ему позднее. Его управление может считаться концом феодальной системы и началом просвещённого абсолютизма.
Сын его Карл-Эммануил I (1580—1630), честолюбивый и беспокойный, вовлёк страну в многочисленные войны, в особенности с Францией. Герцог Виктор-Амадей II в Войне за испанское наследство присоединился сперва к Людовику XIV, потом (1703) перешёл на сторону Австрии. Вследствие этого почти все его государство было занято французами, и только победа Евгения Савойского при Турине (1706) восстановила его власть.
По Утрехтскому миру 1713 г. Виктор-Амадей II получил Монферрат, значительную часть герцогства Миланского и остров Сицилию, с титулом короля. Взамен Сицилии, которая в 1718 г. была завоёвана испанцами, он получил по Лондонскому договору 1720 г. остров Сардинию. С тех пор Савойя, Пьемонт и Сардиния составили одно Сардинское королевство.
В составе Франции
В 1792—1794 гг. территория Савойи была оккупирована войсками революционной Франции и включена в состав этой страны (в качестве т. н. департамента Монблан). Под властью Франции Савойя оставалась до 1815 года, после чего Венским конгрессом она была возвращена в состав Сардинского королевства.
В 50-е гг. XIX века император французов Наполеон III вновь выдвинул претензии на Савойю. Для целей захвата этой области наполеоновское правительство использовало борьбу Сардинии с Австрийской империей за объединение Италии: согласно заключенному между Францией и Сардинией Пломбьерскому соглашению 1858 года Сардиния обязалась уступить Франции в обмен на её помощь против Австрии Савойю и Ниццу.
В 1860 г. после австро-итало-французской войны 1859 г. и присоединения к Сардинскому королевству Ломбардии, Пармы, Тосканы, Модены и Романьи Наполеон добился от сардинского правительства заключения Туринского договора, по которому сардинский король Виктор Эммануил II фактически передавал Франции Савойю вместе с Ниццей. Правда, при этом была соблюдена формальность плебисцита, но были приняты меры, чтобы плебисцит оказался в пользу присоединения. Уступка этой территории вызвала большое раздражение против правительства; его выразил в очень резкой речи Гарибальди, сам уроженец Ниццы.
Присоединённая к Франции, Савойя образовала два департамента, Савойю и Верхнюю Савойю.
Савойская династия
Ранее считалось, что Савойская династия происходит от Берольда Саксонского, но, по новейшим исследованиям[каким?], это оказалось легендой. В действительности она происходит от Беренгара II (умер 966) и его сына Адальберта, королей Павии. Старшая линия Савойского дома угасла в 1831 г., и её место заняла, в лице Карла-Альберта, младшая, Кариньянская ветвь, происходящая от Томаса, младшего брата Виктора-Амадея I, герцога Савойского (1630—37). Сын Карла-Альберта вступил на сардинский престол в 1849 г.; с 1861 г. он звался Виктором-Эммануилом II, королём Италии. Его сын, Умберто I, — царствовавший с 1878 г. второй король объединённой Италии.
Достопримечательности
В Савойе расположены многочисленные горные курорты. Поэтому в 1992 году здесь, в городе Альбервиле, проходили зимние Олимпийские игры. Также в этом крае находится город Эвиан, всемирно известный своими минеральными водами.
Напишите отзыв о статье "Савойя"
Литература
- ГАКК. Фонд 249, опись 1, дело 637. О производстве на вакансии в следующие чины 95 офицеров войска. Начато 1812 г. — окончено 1812 г. На 4 листах;
- Cibrario, «Notizie sopra la storia dei principi di Savoia» (2 изд., Турин, 1866), «Origini e progressi della monarchia di Savoia» (2 изд., Флоренция, 1869), «Storia della monarchia di Savoia» (Турин, 1840—44);
- Canale, «Storia della origine e grandezza del real casa di Savoia» (Генуя, 1868). Belgiojoso, «Histoire de la maison de Savoie» (П., 1860);
- St.-Genis, «Histoire de Savoia» (Шамбери, 1869);
- Carutti, «Storia della diplomazia della casa di Savoia» (Турин, 1875—71), «Storia della Corte di Savoia durante la rivoluzione e l’impero franceso» (Турин, 1892);
- Bianchi, «La casa di Savoia e la monarchia italiana» (Турин, 1884);
- de-Gerbaix-Sonnaz, «Studi storici sul contade di Savoia e sul marchesato in Italia» (Турин, 1889—93);
- Gabotto, «Lo stato Sabaudo da Amadeo VIII ad Emmanuele Filiberto» (Турин, 1892);
- Sclopis, «Degli stau generali e d’altre istituzioni politiche di Piemonte e di Savoia» (Турин, 1851).
- При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Ссылки
Савойя в Викицитатнике? | |
Савойя в Викитеке? |
- Савойя // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [notre.savoie.free.fr/ Ligue Savoisienne] (фр.) (англ.)
- [perso.club-internet.fr/sjm/PPH_Savoie.htm La Savoie: entre mondialisation et repli tribal] (фр.)
- [www.regionsavoie.com/ La Région Savoie, j’y crois !] (фр.)
- [www.friesian.com/lorraine.htm Francia Media}: a territorial and genealogical disambiguation of Lorraine and Burgundy, with a section on Savoy]
- [www.smbrc.fr/index.php?option=com_content&view=article&id=56&Itemid=66 Список растений, охраняемых на территории Савойи] (фр.) (Проверено 5 апреля 2012)
- [lugovoy-k.narod.ru/marx/13/78.htm Ф. Энгельс. Савойя, Ницца и Рейн]
|
Отрывок, характеризующий Савойя
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.