Савримович, Антон Осипович

Антон Осипович Савримович
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	артиллерия
Годы службы	1853—1900
Звание	генерал от артиллерии
Часть	Туркестанская артиллерийская бригада
Командовал	Западно-Сибирская и 5-я резервная артиллерийские бригады, артиллерия Гренадерского корпуса, Туркестанского военного округа, 20-го и 2-го армейских корпусов
Сражения/войны	Крымская война, присоединение Средней Азии
Награды и премии	Орден Святого Станислава 3-й ст. (1859), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1869), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1872), Золотое оружие «За храбрость» (1875), Орден Святой Анны 2-й ст. (1876), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1883), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1887), Орден Святой Анны 1-й ст. (1892), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1896)

Антон Осипович Савримович (1834 — не ранее 1903) — участник обороны Севастополя и присоединения Средней Азии, начальник артиллерии Туркестанского военного округа и 2-го армейского корпуса, генерал от артиллерии.

Биография

Савримович родился 9 мая 1834 года в дворянской семье католическорго вероисповедания. Получив образование в Дворянском полку, он 13 августа 1853 года был выпущен прапорщиком в артиллерию. Во время Крымской войны 1853—1856 годов он принимал участие в обороне Севастополя, был произведён в подпоручики (20 октября 1855 года). По окончании войны он был назначен старшим адъютантом штаба 4-й артиллерийской дивизии (с 19 октября 1856 года по 4 ноября 1863 года), затем состоял в управлении начальника артиллерии 1-го резервного корпуса, получил чины поручика (17 марта 1857 года) и штабс-капитана (16 декабря 1861 года, за отличие).

20 сентября 1864 года Савримович был переведён в штаб начальника артиллерии Оренбургского края (6 августа 1865 года преобразован в окружное артиллерийское управление вновь учреждённого Оренбургского военного округа), а 12 октября 1867 года, в чине капитана (с 27 марта 1866 года, за отличие) — в окружное артиллерийское управление Туркестанского военного округа. В Туркестанском военном округе Савримович прослужил 16 лет, приняв участие в кампаниях 1868, 1875, 1878 и 1880 годов. За участие в походе против Бухары 1868 года Савримович был произведён в подполковники (17 июня 1869 года) и награждён орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом, и 28 августа 1869 года получил назначение командиром 2-й батареи Туркестанской артиллерийской бригады; 31 марта 1874 года произведён в полковники.

Во время войны с Кокандским ханством в августе 1875 года руководил русскими войсками в Ходженте, отбившими многократно превосходящие силы кокандцев, за что был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость» и орденом Святой Анны 2-й степени с мечами.

5 октября 1883 года назначен начальником Западно-Сибирской артиллерийской бригады и 6 мая следующего года произведён в генерал-майоры. С 28 июня 1889 года по 15 февраля 1893 года командовал 5-й резервной артиллерийской бригадой, затем с 15 февраля по 29 ноября 1893 года был исправляющим должность начальника артиллерии Гренадерского корпуса. 29 ноября 1893 года назначен исправляющим должность начальника артиллерии Туркестанского военного округа и 30 августа 1894 года произведён в генерал-лейтенанты с утверждением в занимаемой должности, занимая её по 1 января 1898 года.

С 1 по 19 января 1898 года Савримович занимал должность начальника артиллерии 20-го армейского корпуса, а затем был перемещён на ту же должность во 2-й армейский корпус. 30 января 1900 года на основании Высочайше утверждённых 3 июля 1899 года временных правил, вводивших предельный возрастной ценз для строевых начальников, Савримович был уволен от службы с производством в генералы от артиллерии, с мундиром и пенсией.

Точная дата кончины Савримовича не установлена, но на момент составления альбома П. Ф. Рерберга «Севастопольцы» он был ещё жив.

Награды

Савримович имел знак отличия за XL лет беспорочной службы (1900) и был награждён многими орденами, в их числе:

• Орден Святого Станислава 3-й степени (1859 год)
• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1869 год)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1872 год)
• Золотое оружие с надписью «За храбрость» (1875 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени с мечами (1876 год)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1883 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1887 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (30 августа 1892 года)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (14 мая 1896 года)
• Бухарский орден Золотой Звезды 1-й степени (1896 год)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Т. 2. Л — Я. — М., 2009. — С. 445. — ISBN 978-5-9524-4167-5
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 января 1885 года. — СПб., 1885. — C. 802. То же. Составлен по 1 сентября 1899 года. — СПб., 1899. — С. 286.
• Рерберг П. Ф. Севастопольцы. Сборник портретов участников обороны Севастополя в 1854—1855 гг. Выпуск 2. — СПб., 1904.
• Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. Т. 2. — СПб., 1906.

Отрывок, характеризующий Савримович, Антон Осипович

Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.