Савченко, Антон Севастьянович

Антон Севастьянович Савченко
Дата рождения	1912(1912)
Место рождения	село Трёхстенки, Острогожский уезд, Воронежская губерния, Российская империя
Дата смерти	18 апреля 1945(1945-04-18)
Место смерти	Зелов, Германия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1941—1945
Звание	гвардии
Часть	172-й гвардейский стрелковый полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Анто́н Севастья́нович Са́вченко (1912—1945) — участник Великой Отечественной войны, полный кавалер Ордена Славы, командир расчёта 76-мм орудия 172-го гвардейского стрелкового полка, гвардии старшина.

Биография

Антон Севастьянович Савченко родился в 1912 году в селе Трёхстенки (ныне Каменского района Воронежской области) в семье крестьянина. Русский. До войны окончил 4 класса и работал в колхозе. В РККА — с октября 1941 года. На фронте в Великую Отечественную войну — с января 1942 года.

Командир 76-мм орудия 172-го гвардейского стрелкового полка (57-я гвардейская стрелковая дивизия, 8-я гвардейская армия) гвардии старший сержант А. С. Савченко в боях за населённые пункты Великая Костромка и Широкое (Апостоловский район Днепропетровской области) с 17 по 29 февраля 1944 года точным огнём уничтожил со своим расчётом 2 полевых орудия, 9 пулемётных точек, 12 повозок с грузом, 2 автомашины, много вражеских солдат. 1 марта 1944 года артиллеристы под командованием А. С. Савченко преодолели вброд реку Ингулец севернее города Николаев, через минные поля выдвинулись с орудием на прямую наводку и уничтожили свыше отделения гитлеровцев. При отражении контратак противника 14 марта 1944 года расчёт метким огнём рассеял свыше взвода пехоты. 28 марта 1944 года награждён орденом Славы 3-й степени.

Гвардии старшина А. С. Савченко в боях при отражении контратак противника на Одерском плацдарме (после расширения стал именоваться Кюстринским), с 3-го на 4-е февраля 1945 года, в районе населённого пункта Херцегсхоф (8 км юго-западнее города Кюстрин — ныне Костшин-над-Одрой, Польша) остался у орудия один, метким огнём подавил 6 пулемётных точек и уничтожил свыше 10 пехотинцев. 17 марта 1945 года награждён орденом Славы 2-й степени.

16 апреля 1945 года, в боях при прорыве глубоко эшелонированной обороны противника в районе Зеловских высот (Германия), расчёт орудия под руководством гвардии старшины А. С. Савченко поразил 2 бронетранспортёра и 2 огневые точки. При штурме города Зелов (Германия) артиллеристы, находясь непосредственно в боевых порядках пехоты, прямой наводкой уничтожили дзот и 3 пулемётные точки. В уличных боях в городе Зелов орудие А. С. Савченко уничтожило не менее взвода гитлеровцев. 15 мая 1946 года награждён орденом Славы 1-й степени.

Погиб в бою 18 апреля 1945 года. Похоронен близ города Зелов (Германия).

Награды

• Орден Славы I степени. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года.
• Орден Славы II степени. Приказ Военного совета 8 гвардейской армии № ? от 17 марта 1945 года.
• Орден Славы III степени. Приказ командира 57 гвардейской стрелковой дивизии № 051 от 28 марта 1944 года.
• Медаль «За отвагу». Приказ командира 172 гвардейского стрелкового полка № 024/н от 2 октября 1943 года.
• Медаль «За отвагу». Приказ командира 172 гвардейского стрелкового полка № 036/н от 10 февраля 1944 года.
• Медаль «За боевые заслуги». Приказ командира 172 гвардейского стрелкового полка № 07/н от 19 апреля 1943 года.

См. также

172-й гвардейский стрелковый полк

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней. Краткий биографический словарь. — М., 2000.
• Кавалеры ордена Славы. — Воронеж, 1969. — С. 178—179.
• [old.redstar.ru/2008/05/07_05/3_03.html Газета «Красная Звезда» от 7.05.2008. Полные кавалеры Ордена Славы 172 гв. сп.]

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=18995 Савченко, Антон Севастьянович]. Сайт «Герои Страны».

• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/gentlemens/hero.htm?id=11558443@morfHeroes Биография А. С. Савченко на сайте МО РФ]

Отрывок, характеризующий Савченко, Антон Севастьянович

– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.