Савёловский район

Не следует путать с районом Савёлки.

Савёловский район
Муниципальное образование Савёловское
Герб Флаг (описание)
Статус	район / муниципальный округ
Входит в состав	города Москвы
Административный округ	САО
Район
Название	Савёловский
Дата образования	5 июля 1995 года
Прежний статус	муниципальный округ «Савёловский»
Глава управы	Щербачёв Евгений Дмитриевич
Муниципальный округ
Название	Савёловское
Дата образования	15 октября 2003 года
Характеристика
Площадь	2,7 км² (123-е место)
Население (2016)	↗59 327 чел. (0.48 %, 95-е место)
Плотность населения (2016)	21 972,96 чел/км² (7-е место)
Площадь жилого фонда (2008)	714 тыс. м² (113-е место)
Телефоны	157, 212, 213, 285, 611, 612, 613, 614, 685, 945, 975
[sav.sao.mos.ru Официальный сайт района]
[savelovskoe.info Официальный сайт муниципального образования]
Савёловский на Викискладе

Савёловский райо́н — район в Москве, расположенный в Северном административном округе. Району соответствует внутригородское муниципальное образование «Савёловское». Вдоль южной границы района проходит участок Третьего транспортного кольца Москвы.

Название район получил от Савёловского вокзала (который, однако, находится на территории соседнего Бутырского района), а тот в свою очередь получил название от дворцового села Савёлово (сейчас является частью города Кимры Тверской области).

Адрес управы: 127083, Петровско-Разумовский проезд, дом 5. Глава управы — Геннадий Леонидович Позняк (назначен 7 августа 2012 года).

Местные СМИ: газета «Савёловский посад», студия кабельного телевидения «СКАТ».

Территория

Район находится на стыке Северного, Центрального и Северо-восточного административных округов Москвы.

Граница Савёловского района проходит по улицам Нижняя Масловка, Верхняя Масловка, улице 8 Марта, западной и северной границам автобусной станции «8 Марта» полосе отвода Рижского направления Московской железной дороги, Бутырской улице, эстакаде на Новослободскую улицу до улицы Нижняя Масловка.

Население

Численность населения
2002	2010	2012	2013	2014	2015	2016
57 814	↗57 998	↗58 623	↗58 714	↗58 949	↗59 004	↗59 327

10 000

20 000

30 000

40 000

50 000

60 000

2010

2016

Численность населения в районе по состоянию на 1 января 2012 года составляет (по данным управы) 58 100 человек, в том числе:

Категория населения	Возрастные рамки	Численность:
		абсолютная	в % от общей
Дошкольники	от 0 до 6 лет	2 538 чел.	4,4
Школьники	от 7 до 17 лет	3 837 чел.	6,6
Лица трудоспособного возраста	от 18 до 60 лет	30 990 чел.	53,3
Лица пенсионного возраста	от 61 года и старше	20 357 чел.	35,0

Герб

Утверждён решением Муниципального собрания 18.11.04 № 10/6

Геральдическое описание герба ():

В щите московской формы стропило, сопровождаемое: сверху справа в красном поле композицией из половинок шестерни справа и колеса слева, с наложенным гаечным ключом в столб; сверху слева в красном поле четырьмя перекрещенными колосьями; снизу в голубом поле кошелем с весами над ним. Все фигуры серебряные.

Серебряное стропило символизирует Савёловский вокзал. Композиция, состоящая из половинок шестерни, колеса и гаечного ключа, как символ транспорта и промышленности, напоминает о первом в Москве внутригородском паровозике — «паровичке», а также о проживании на территории муниципального образования в XVII веке посадских людей, ремесленников и торговцев. Четыре перекрещенных колоса символизируют основанный в 1823 году обществом сельского хозяйства Бутырский хутор. Кошель, сопровождаемый весами, символизирует торговое прошлое посадских людей.

Флаг района повторяет герб, с некоторым изменением пропорций.

История

История Савёловского и Бутырского районов во многом является общей — в современный Савёловский район вошла западная часть Бутырок. Это находит своё отражение в топонимах, например Савёловский вокзал находится на территории района Бутырский, а Бутырский рынок на территории района Савёловский.

Село Бутырки (в старину «бутырками» назывались мелкие селения, отделенные от крупных полем или лесом) лежало на древней дороге из Москвы в Дмитров, в настоящее время это Бутырская улица и Дмитровское шоссе.

В XVI веке Бутырками владел боярин Никита Романович Захарьин, дед первого царя из рода Романовых, Михаила Романова. В 1623 году они перешли к его сыну боярину И. Н. Романову и назывались деревней Бутыркиной, в которой было только два крестьянских двора.

К 1647 году деревня разрослась. Здесь была построена деревянная церковь Рождества Богородицы (сейчас Бутырская улица, 56), и деревня стала называться «село Рождествено на Дмитровской дороге»

«да в селе (было) пашенных крестьян 12 дворов, людей в них 31 человек, промышленных работных и бобыльских дворов 67, людей в них 120 человек».

То есть уже в XVII веке здесь было 80 процентов ремесленников.

В 1667 г. «село Бутыркино отдано под селидьбу солдатам Матвеева полка Кравкова» (стрельцам). Тут же были поселены пленные поляки и литовцы. В конце XVII века здесь размещался Бутырский полк под командованием любимца Петра I генерала Гордона.

Полк был переведен в Смоленск, и в 1767 г. военное ведомство передало слободу в ведение полиции. В это время в слободе находилось уже 262 двора военнослужащих, солдатских жен и вдов и 94 двора «разночинческих», в том числе «купецких, господских людей и крестьян разных вотчин, дошедших к ним от военно-служащих безо всяких крепостей, по одним только поступным письмам». Полиция не хотела было брать слободу в своё ведение, но Сенат обязал включить её в состав города, причислив к 5-й (Сущевской) части, разбив на два квартала и поставив будки, в «которые посылать на караул с дворов обывательских». Таким образом, слобода стала частью города.

В 1742 г. Бутырская слобода был отделена от города Камер-Коллежским валом, на котором появилась Миусская (Бутырская) застава. Но даже в середине XIX в. между Бутырской заставой и Ново-Дмитровской (Новослободской) слободой находились огромные, почти незастроенные участки земли.

В 1808 г. в слободе было всего 807 га земли. Все земли принадлежали церкви Рождества богородицы. В слободе стояло 134 дома. Из прудов села вытекала река Неглинная.

В 1823 году за Бутырской слободой Обществом сельского хозяйства был построен Бутырский хутор для проведения сельскохозяйственных опытов.

В 1843 году московский купец Ралле, будучи одновременно французским подданным, основал парфюмерную фабрику, ныне именуемую объединением «Свобода».

Бутырская улица особенно оживилась после открытия в 1865 году севернее Бутырок Петровской земледельческой и лесной академии, между академией и Бутырками появилось много дач московских жителей.

В истории района заметное место занимает история городского транспорта столицы. В 1886 г. по Бутырской улице от Бутырской заставы до академии стал ходить «паровичок» — маленький паровоз с пятью-шестью вагончиками трамвайного типа. В первые годы перед паровичком скакал на лошади мальчишка-форейтор, трубивший в рожок (мозаичное изображение на эту тему можно найти на путевых стенах станции метро «Савёловская»). В 1914 году кондуктором на этом маршруте работал писатель Константин Паустовский.

В 1880-х годах между Бутырками и Бутырским хутором в конце Бутырской улицы прошла соединительная железнодорожная ветка между Николаевской (Октябрьской) и Александровской (Белорусской) железной дорогами. Ветка специально предназначалась для передачи царских поездов с одной дороги на другую, почему и называлась Царской.

В 1897—1899 годах параллельно Бутырской улице была проложена Савёловская железная дорога к Верхней Волге, а в 1902 в начале улицы появился Савёловский вокзал.

А в 1899 году из депо на Нижней Масловке вышел первый московский электрический трамвай, его маршрут пролегал от современной Пушкинской площади, через Бутырскую заставу, по Масловке в Петровский парк.

В конце XIX века появилось несколько предприятий: парфюмерная фабрика Ралле, прядильная фабрика Анонимного общества, меднолитейный и арматурный завод Дергачева и Гаврилова, чугунолитейный завод Густава Листа и др.

В 1922 году паровичок был заменен трамваем. Позже улица была освобождена и от трамвая (он прошёл по соседней Вятской улице), асфальтирована, и по ней стали ходить троллейбусы.

Территория вошла в Свердловский район Москвы, который тянулся узкой полосой из центра Москвы и включал так же Красную площадь.

В 1965 году в районе Нижней Масловки преобладали частные деревянные дома, во многих дворах держали домашнюю птицу, коров.

В 1966 около вокзала была сооружена трёхуровневая Савёловская эстакада.

31 декабря 1988 года была открыта станция метро Савёловская, а в 1991 Серпуховско-Тимирязевская линия метро была продолжена, открылась станция Дмитровская.

В 2001 году была построена транспортная развязка на пересечении улиц Нижняя Масловка и Новая Башиловка, по ним прошло Третье транспортное кольцо.

Улицы района

• Верхняя и Нижняя Масловки — до начала XX века без названия. Назывались Бутырским проездом, Коммунистической улицей (1918—1922). Названия произошло по одной версии от находившейся здесь в XVII—XVIII веках пустоши Маслова, по другой версии от имени С. А. Маслова (1793—1879), общественного деятеля, секретаря Московского общества сельского хозяйства, создателя опытного хозяйства на Бутырском хуторе.
• Вятская — название известно с XIX века, вероятно искажённое от Вязкая (грязная, болотистая).
• Башиловская — называлась также Башиловка и Старая Башиловка. Башиловкой называлась местность, принадлежавшая начальнику Кремлёвской экспедиции генералу А. А. Башилову (1777—1847/1848), устроившему здесь, в 30-х гг. XIX века улицы и аллеи, а также театр и зал для пения («воксал») в Петровском парке.
• Полтавская — бывшая Пресненская (по реке Пресня, которая была заключена в коллектор в 1908 году). Получила современное название в 1922 году в честь Полтавской битвы русских войск со шведами в 1709 году. Здесь до 1767 года стоял Бутырский полк, принимавший участие в Полтавской битве.
• Петровско-Разумовский проезд — назван по своему направлению к старинному подмосковному селу Петровско-Разумовское, в название села вошли фамилии богатых вельмож Разумовских и часть имени Высоко-Петровского монастыря, который владел соседними землями. Эту улицу пересекает Старый Петровско-Разумовский проезд.
• 8 Марта — раньше называлась Истоминский проезд (по фамилии одного из домовладельцев). Переименована в 1936 году в честь Международного женского дня.
• Мишина — до 1922 года Михайловская улица. Названа, вероятно, по фамилии одного из домовладельцев.
• 1-я и 2-я Бебеля — бывшие Церковные улицы (по находившейся вблизи церкви). Переименована в 1922 году в честь Августа Бебеля (1840—1913) — одного из основателей и руководителей германской социал-демократической партии и 2-го Интернационала.
• 1-я и 2-я Квесисские — бывшие 1-я и 2-я Богородицкие улицы, Рождественская улицы (по церкви Рождества Богородицы в Бутырках, возведённой в 1647 году). Переименованы в 1924 году в честь Юлиуса Карловича Квесиса (1892—1918), рабочего Военно-артиллерийского завода, члена Бутырского районного комитета коммунистической партии, участника боёв 1917 года на подступах к Кремлю.
• Писцовая — название известно, по крайней мере, с 1901 года. По утверждению старожилов, названа из-за того, что один из жителей пытался завести здесь ферму по выращиванию песцов. Также вероятно, что название улицы произошло от так называемых писцовых церковных земель, которые принадлежали церкви Рождества Богородицы в Бутырской слободе и занимали 807 га.
• 1-я и 2-я Хуторские — бывшие Царские улицы, по проходящей в начале XX века соединительной ветке Октябрьской и Московской железной дороги, которая называлась Царской, так как служила для передачи царских поездов с одной дороги на другую. Переименованы в 1922 году в связи с расположением вблизи бывшего Бутырского хутора Общества сельского хозяйства.
• Юннатов — бывшие Главная (по относительному значению среди соседних) и Николаевская (по домовладельцу) улицы. Переименована в 1956 году, по находящейся здесь Станции юных натуралистов.
• Коленчатый переулок — бывший Соколовский переулок. Переименован в 1924 году как примыкающий к одноименной улице (сейчас уже несуществующей). Переулок имеет излом — колено.

Промышленность и экономика

• Фабрика косметических изделий и туалетного мыла «Свобода». Здание фабрики построено в 1846 году и принадлежало торговому дому «Товарищество Ралле и К», являвшимся поставщиком российского императорского двора. Сейчас к предприятию подходит соединительная железнодорожная ветка от станции «Гражданская» Рижской дороги.
• Швейная фабрика «Вымпел». Была создано в 1914 году, когда военно-обмундировальная мастерская при Бутырской пересыльной тюрьме начала изготовление шинелей и мундиров. На выпуск гражданского ассортимента мастерская перешла в 1918 году.
• Бутырский рынок.
• Кинотеатр «Прага».
• Коммерческий банк «Банк БФТ».
• ЗАО Салон музыкальных инструментов «Аккорд». [accordmusic.ru/ Accord]

Образование

Профессиональное образование

На территории Савёловского района располагается одно высшее учебное заведение — институт психологии, социологии и социальных отношений Московского городского педагогического университета (ИПССО МГПУ). Адрес: Петровско-Разумовский проезд, дом 27.

Также в районе располагаются учреждения среднего профессионального образования:

• Московский промышленно-экономический техникум (Мирской переулок, дом 5, строение 2);
• один из учебных корпусов Полиграфического техникума № 56 (Полтавская улица, дом 3);
• Савёловское отделение Политехнического колледжа № 8 имени дважды Героя Советского Союза И. Ф. Павлова (Петровско-Разумовский проезд, дом 9).

Общее образование

Среднее общее образование в Савёловском районе дают 1 центр образования и 5 средних общеобразовательных школ (4 государственных и 1 негосударственная), а также православная гимназия:

• Центр образования № 1601 (средняя и старшая школа, основное здание — улица Нижняя Масловка, дом 16; здание начальной школы — Вятская улица, дом 29; здание детского сада — улица Верхняя Масловка, дом 22);
• Средняя образовательная школа № 211 с углубленным изучением предметов художественно-эстетического цикла (Писцовая улица, дом 14а);
• Средняя образовательная школа № 221 (улица Верхняя Масловка, дом 26);
• Средняя образовательная школа № 694 (2-я Хутороская улица, дом 15/17);
• Средняя образовательная школа № 1164 (Писцовая улица, дом 7а);
• Средняя образовательная школа «Петровская школа» (улица Юннатов, дом 1);
• Гимназия «Свет» (православная) (улица 8 Марта, дом 6г).

На начало 2012 года в государственных школах района обучалось 3 773 ребенка.

Архитектурные памятники

• Храм святителя Митрофана Воронежского — заложен в 1892 году при детских приютах на средства видного благотворителя Митрофана Семёновича Грачёва (архитектор — Г. А. Кайзер). Митрофан Воронежский — святитель петровского времени, пользовался большим уважением у царя и любовью в народе, признан покровителем русского флота. Храм освящен в 1895 году, а в 1933 году закрыт, пятиглавие и колокольня разрушены, как и здания приютов. В феврале 1990 года богослужения возобновились. Главная святыня храма — чудотворная икона Митрофана Воронежского. Вторая Хуторская ул., д. 40.
• Клуб фабрики «Свобода» (Дом культуры им. М. Горького) — архитектурный памятник в стиле конструктивизм, возведён архитектором К. С. Мельниковым а 1927—1929 годах. Вятская, 41А.
• Комплекс жилых домов по Писцовой улице (№ 16 разных корпусов и строений) считается одним из ценных конструктивистских жилых комплексов 1920-30-х годов, архитектор Освальд Стапран, 1930 год.

Транспорт

На границе района находятся станции метро «Савёловская» и «Дмитровская», недалеко находится станция «Динамо».

Автобусные маршруты: 22, 72, 82, 84, 87, 206, 727.

Троллейбусные маршруты: 3, 3к, 29, 29к, 42, 56, 78, 79.

Ссылки

• [sav.sao.mos.ru Официальный сайт Савёловского района]
• [savelovskoe.info Официальный сайт внутригородского муниципального образования «Савёловское»]
• [msk_savelovsky.livejournal.com/ msk_savelovsky] — сообщество «Савёловский район» в «Живом Журнале»
• [maps.yandex.ru/map.xml?mapID=1&size=5&scale=7&mapX=4770&mapY=14340&act=5&mapWidth=2400&tool=grab Яндекс. Карты]
• [savelovsky.info Информация о фирмах Савёловского района]

Отрывок, характеризующий Савёловский район

– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.