Сагадеев, Артур Владимирович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Артур Владимирович Сагадеев
Дата рождения:

24 февраля 1931(1931-02-24)

Дата смерти:

22 января 1997(1997-01-22) (65 лет)

Научная сфера:

востоковедение

Артур Владимирович Сагадеев (24 февраля 1931 — 22 января 1997) — известный российский востоковед, специалист по истории арабской философии.

Родился в Казани в 1931 году. В 1954 году окончил ближневосточный факультет Московского института востоковедения.

Отец известного музыканта Жана Сагадеева.





Научная карьера

  • В 1964 году защитил кандидатскую диссертацию по философии с темой «Эстетика народов Ближнего и Среднего Востока (эпоха Средневековья)».
  • С 1965-го по 1970-й совмещает работу в должности старшего научного сотрудника в ИФ АН СССР с работой на философском факультете МГУ.
  • В 1987 году защитил докторскую диссертацию по теме «Восточный перипатетизм. Из истории средневекового материализма».

Высокую оценку научной общественности получили работы А. В. Сагадеева, посвященные философии Ибн Рушда, Ибн Сины и фундаментальные труды «Восточный перипатетизм» и «Классическая арабо-мусульманская философия» (в соавторстве, на англ. яз.)[1]. В 2009 г. Издательский дом «Марджани» предпринял переиздание переводов и работ А. В. Сагадеева в серии «Bibliotheca Islamica»[2]:

Издание всех своих переводов выдающийся философ-арабист проф. А.В. Сагадеев задумал достаточно давно, но обстоятельства жизни сложились так, что при жизни он сделать этого не успел. Межвузовский Центр по изучению философии и культуры Востока при Российском университете дружбы народов, в котором он работал на протяжении многих лет, при поддержке коллег, семьи и учеников философа решил осуществить эти планы.[3]

Сочинения

Перу Сагадеева принадлежит более четырёхсот работ, многие из которых были переведены на английский, арабский и другие языки. Вот некоторые из них:

  • Жизнерадостное свободомыслие Востока // «Наука и религия», 1978, № 2.
  • «Знание» и познавательное отношение к действительности в средневековой мусульманской культуре. Примечания. — В кн.: Роузентал Ф. «Торжество знания». М., 1978.
  • Идея гармонической личности в мусульманском средневековье. — В кн.: «Гармонический человек». М., 1965.
  • Ибн Рушд (Аверроэс). М.: «Мыслители прошлого», 1973.
  • Ибн Сина (Авиценна). М.: «Мыслители прошлого», 1980.
  • Ибрагим Т. К., Сагадеев А. В. Classical Islamic Philosophy. — М., 1990. Арабская версия: аль-фальсафа аль-`арабиййа аль-исламиййа. Бейрут, 2000; Бейрут-Алжир, 2001; Дамаск, 2009.
  • Ибн-Туфейль. Повесть о Хайе, сыне Якзана. Перевод, вступительная статья и комментарии. М., 1988.
  • Мусульманская средневековая философия. — В кн.: «Антология мировой философии». М., 1969.
  • Учение Ибн-Рушда о соотношении философии, теологии и религии и его истоки в трудах ал-Фараби. — В кн.: «Ал-Фараби: научное творчество». М., 1975.
  • «Чистые братья» — энциклопедисты X века // «Наука и религия», 1980, № 5.
  • Эстетические взгляды арабов эпохи средневековья (на арабском языке). Дар ал-Фараби ва Дар ал-Джамахир. Бейрут, 1965.
  • Сагадеев А.В. Восточный перипатетизм. — М.: Изд. дом Марджани, 2009. — 232 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-903715-06-0.
  • Средневековая арабо-мусульманская философия в переводах А. В. Сагадеева: [собр. пер. в 3-х томах. Том 1] / Сост. и отв. ред. Н.С.Кирабаев. — М.: Изд. дом Марджани, 2009. — 272 с. — (Bibliotheca Islamica). — 1000 экз. — ISBN 978-5-903715-09-1.
  • Средневековая арабо-мусульманская философия в переводах А. В. Сагадеева: [собр. пер. в 3-х томах. Том 2] / Сост. и отв. ред. Н. С. Кирабаев. — М.: Изд. дом Марджани, 2010. — 528 с. — (Bibliotheca Islamica). — 1000 экз. — ISBN 978-5-903715-15-2.
  • Средневековая арабо-мусульманская философия в переводах А. В. Сагадеева. Том 3: [собр. пер. в 3-х т.] / Сост. и отв. ред. Н. С. Кирабаев. — М.: Изд. дом Марджани, 2010. — 360 с. — (Bibliotheca Islamica). — 1000 экз. — ISBN 978-5-903715-20-6.

Напишите отзыв о статье "Сагадеев, Артур Владимирович"

Ссылки

  • [web-local.rudn.ru/web-local/kaf/rj/index.php?id=47 Кабинет кафедры истории философии] на учебном портале РУДН.
  • [web.archive.org/web/20041108210649/enoth.narod.ru/Philosophy/ph10_bibliogr.txt Библиография трудов А. В. Сагадеева].
  • Соколов В. В. [www.humanities.edu.ru/db/msg/9390 Об Артуре Сагадееве и его работе «Восточный перипатетизм»] на сайте humanities.edu.ru.

Примечания

  1. Средневековая арабо-мусульманская философия в переводах А. В. Сагадеева: [собр. пер. в 3-х томах. Том 1] / Сост. и отв. ред. Н.С.Кирабаев. — М.: Изд. дом Марджани, 2009. — С. 6-7. — 272 с. — (Bibliotheca Islamica). — 1000 экз. — ISBN 978-5-903715-09-1.
  2. [www.mardjani.com/publishers/ Издательский дом Марджани], серия книг [www.mardjani.com/catalog/akademicheskie-izdaniya/bibliotheca-islamica/ «Bibliotheca Islamica»]
  3. Из Предисловия к кн.: Средневековая арабо-мусульманская философия в переводах А. В. Сагадеева: [собр. пер. в 3-х томах. Том 1] / Сост. и отв. ред. Н. С. Кирабаев. — М.: Изд. дом Марджани, 2009. — С. 4. — 272 с. — (Bibliotheca Islamica). — 1000 экз. — ISBN 978-5-903715-09-1.



Отрывок, характеризующий Сагадеев, Артур Владимирович

– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.