Сага об Эгиле
| ||||
Сага об Эгиле (исл. Egils saga) | ||||
Эгиль Скаллагримсон. Миниатюра из исландской рукописи AM 426 fol. XVII века | ||||
Автор(ы) | возможно Снорри Стурлусон | |||
Дата написания | 1220—1240 | |||
Язык оригинала | Древнеисландский | |||
Описывает | 850—1000 | |||
Жанр | сага | |||
Содержание | о роде Эгиля сына Скалла-Грима | |||
Персонажи | Эгиль Скалла-Гримсон | |||
Хранение | Árni Magnússon Institute | |||
Оригинал | неизвестен | |||
[norse.ulver.com/src/isl/egil/ru.html Электронный текст произведения] |
«Са́га об Э́гиле» (исл. Egils saga ) — исландская сага XIII века, авторство которой иногда приписывается Снорри Стурлусону. Одна из самых известных «саг об исландцах» — саг, в которых рассказывается о жизни исландцев, их истории и взаимоотношениях их родов в «век саг» (X и XI века). Предполагается, что сага была написана между 1220 и 1240 годами. Сага рассказывает о жизни скальда Эгиля Скаллагримссона.
Действие саги начинается около 850 года и охватывает жизнь нескольких поколений, заканчиваясь около 1000 года. Сначала рассказывается о родоначальнике Ульве и его сыновьях, Торольве, викинге, участнике походов, и Гриме (Скаллагриме), отце Эгиля. Ульв был оборотнем и ночью превращался в волка, за что был прозван Квельдульвом (Вечерним Волком). После гибели в сражении Торольва, находившегося в конфликте с конунгом Харальдом, Квельдульв и Скаллагрим вынуждены были бежать в Исландию. Скаллагрим поселяется в Борге и становится крупным землевладельцем, там растут его сыновья Торольв и Эгиль, а также дочери Сеунн и Торунн.
Далее сага рассказывает о детстве Эгиля, который постоянно является нарушителем порядка. Он совершает первое убийство в возрасте семи лет. Впоследствии он совершает путешествия в Англию и Скандинавию, при этом ссорится с конунгом Эйриком. Затем рассказывается о его сыне Торстейне и детях последнего. Сага описывает всю жизнь Эгиля от рождения до смерти. Процитировано множество стихов самого Эгиля.
Эгиль показан в саге как крайне неоднозначная фигура. Это подчёркнуто амбивалентностью его рода, в котором мужчины рождаются либо красивыми (Торольв-старший, Торольв-младший), либо уродливыми (Скаллагрим, Эгиль). Кроме того, его дед был оборотнем, что подчёркивает подверженность внезапным и резким переменам настроения. Семья не подчинилась конунгам, но и не выступила открыто против них.
В 1956 году вышел русский перевод саги, выполненный С. С. Масловой-Лашанской и В. В. Кошкиным (стихи в переводе А. И. Корсуна)[1].
По мотивам саги написана песня в исполнении Faun - Egil Saga
Источники
- [norse.ulver.com/src/isl/egil/index.html Русский перевод] С. С. Масловой-Лашанской, В. В. Кошкина и А. И. Корсуна
- [www.heimskringla.no/wiki/Egils_saga_Skalla-Gr%C3%ADmssonar Исландский текст саги]
Напишите отзыв о статье "Сага об Эгиле"
Примечания
- ↑ Исландские саги. М.: ГИХЛ, 1956. С. 61—251.
Ссылки
- [www.bellabs.ru/Iceland/Iceland2012_Borgarnes.html Экспозиция, посвященная Саге об Эгиле, в музее Боргарнеса]
Это заготовка статьи по нордистике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Сага об Эгиле
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.