Сага об Эгиле

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Egils saga Skalla-Grímssonar

Сага об Эгиле (исл. Egils saga)
Эгиль Скаллагримсон. Миниатюра из исландской рукописи AM 426 fol. XVII века
Автор(ы) возможно Снорри Стурлусон
Дата написания 1220—1240
Язык оригинала Древнеисландский
Описывает 850—1000
Жанр сага
Содержание о роде Эгиля сына Скалла-Грима
Персонажи Эгиль Скалла-Гримсон
Хранение Árni Magnússon Institute
Оригинал неизвестен

[norse.ulver.com/src/isl/egil/ru.html Электронный текст произведения]

«Са́га об Э́гиле» (исл. Egils saga  зв.) — исландская сага XIII века, авторство которой иногда приписывается Снорри Стурлусону. Одна из самых известных «саг об исландцах» — саг, в которых рассказывается о жизни исландцев, их истории и взаимоотношениях их родов в «век саг» (X и XI века). Предполагается, что сага была написана между 1220 и 1240 годами. Сага рассказывает о жизни скальда Эгиля Скаллагримссона.

Действие саги начинается около 850 года и охватывает жизнь нескольких поколений, заканчиваясь около 1000 года. Сначала рассказывается о родоначальнике Ульве и его сыновьях, Торольве, викинге, участнике походов, и Гриме (Скаллагриме), отце Эгиля. Ульв был оборотнем и ночью превращался в волка, за что был прозван Квельдульвом (Вечерним Волком). После гибели в сражении Торольва, находившегося в конфликте с конунгом Харальдом, Квельдульв и Скаллагрим вынуждены были бежать в Исландию. Скаллагрим поселяется в Борге и становится крупным землевладельцем, там растут его сыновья Торольв и Эгиль, а также дочери Сеунн и Торунн.

Далее сага рассказывает о детстве Эгиля, который постоянно является нарушителем порядка. Он совершает первое убийство в возрасте семи лет. Впоследствии он совершает путешествия в Англию и Скандинавию, при этом ссорится с конунгом Эйриком. Затем рассказывается о его сыне Торстейне и детях последнего. Сага описывает всю жизнь Эгиля от рождения до смерти. Процитировано множество стихов самого Эгиля.

Эгиль показан в саге как крайне неоднозначная фигура. Это подчёркнуто амбивалентностью его рода, в котором мужчины рождаются либо красивыми (Торольв-старший, Торольв-младший), либо уродливыми (Скаллагрим, Эгиль). Кроме того, его дед был оборотнем, что подчёркивает подверженность внезапным и резким переменам настроения. Семья не подчинилась конунгам, но и не выступила открыто против них.

В 1956 году вышел русский перевод саги, выполненный С. С. Масловой-Лашанской и В. В. Кошкиным (стихи в переводе А. И. Корсуна)[1].

По мотивам саги написана песня в исполнении Faun - Egil Saga



Источники

  • [norse.ulver.com/src/isl/egil/index.html Русский перевод] С. С. Масловой-Лашанской, В. В. Кошкина и А. И. Корсуна
  • [www.heimskringla.no/wiki/Egils_saga_Skalla-Gr%C3%ADmssonar Исландский текст саги]

Напишите отзыв о статье "Сага об Эгиле"

Примечания

  1. Исландские саги. М.: ГИХЛ, 1956. С. 61—251.

Ссылки

  • [www.bellabs.ru/Iceland/Iceland2012_Borgarnes.html Экспозиция, посвященная Саге об Эгиле, в музее Боргарнеса]


Отрывок, характеризующий Сага об Эгиле

И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.