Сага о Храфнкеле

Сага о Храфнкеле — одна из исландских «родовых саг». В ней рассказывается о противостояниях землевладельцев в восточной части Исландии в X веке. Главный герой саги, Храфнкель, первоначально предстаёт в роли безжалостного человека, усердно поклоняющегося Фрейру. После ряда поражений и унижений, а также после разрушения своего храма Храфнкель постепенно теряет веру в богов. Соответствующим образом изменяется и его характер, и постепенно он учится более мирно и осторожно общаться с людьми. Храфнкель таким способом заслуживает доверие всё большего и большего числа новых друзей и в итоге успешно мстит за преступления, совершённые против него ранее. Свою жизнь он заканчивает как могущественный и уважаемый вождь. В саге высказан прагматичный и реалистичный тезис о том, что истинным источником власти может служить не религиозная вера, а преданность собственных подчинённых.

Сага о Храфнкеле остаётся читаемой и в наши дни и высоко оценивается за свою логическую структуру, достоверность и яркость персонажей. Произведение играет важную роль в научных дискуссиях о происхождении исландских саг.

Библиография

• Halleux, Pierre (1963). Aspects littéraires de la Saga de Hrafnkel. Paris: Belles lettres.
• Kratz, Henry (1981). Hrafnkels saga, thirteenth-century fiction? In Scandinavian studies, volume 53 (number 4, Autumn), pp. 420—446. ISSN 0036-5637.

Литература

• Исландские саги. Ирландский эпос / Составление, вступительная статья и примечания М. И. Стеблин-Каменского. — М., 1973. — Т. 8. — С. 138-162, 806-807. — 864 p. — (Библиотека всемирной литературы. Серия первая).

Ссылки

• [norse.ulver.com/src/isl/hrafnkel/ru.html Текст саги на русском]
• [www.arts.usyd.edu.au/departs/medieval/saga/pdf/541-van_wezel.pdf Mythic elements in Hrafnkels saga]
• [www.usask.ca/english/icelanders/proverbs_HKLS.html Proverbs in Hrafnkels saga]

Отрывок, характеризующий Сага о Храфнкеле

На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.