Сага о Битве на Пустоши

Сага о Битве на Пустоши

Сага о Битве на Пустоши (исл. Heiðarvíga saga) — одна из "саг об исландцах", которую причисляют к наиболее древним и архаичным произведениям этого жанра.

Сюжет

По месту событий сага принадлежит к циклу саг Городищенского фьорда. В центре повествования Битва на Пустоши Перепутье, происшедшая в 1014 году и ставшая кульминационным пунктом в распре между хёвдингами западной четверти и бондами Боргарфьорда. Главные герои саги — два хёвдинга с запада: Стюр Убийца (в первой части саги) и Барди Убийца (во второй части).

Действие саги начинается незадолго до 1000 года. Стюр Убийца контролирует всю округу и убивает бондов, не желающих ему подчиняться. Всего он убил больше тридцати человек и ни за одного не заплатил виру. Сын одного из убитых Гест отомстил за отца, убив Стюра (1007 год). Скрываясь от мести сына Стюра Торстейна, Гест уехал сначала в Норвегию, потом в Миклагард. Торстейн трижды настигал его и пытался убить, но в конце концов был вынужден с ним примириться.

Тем временем зять Стюра Снорри Годи начал распрю с бондами Городищенского фьорда, некоторое время укрывавшими Геста как своего родича. Он убил двоих из рода Гислунгов. После этого стороны примирились, но вскоре в Норвегии родичи Гислунгов убили одного исландца, который помог спастись от них зятю Снорри Годи. Брат погибшего Барди начал тяжбу. В уплате виры ему отказали в оскорбительной форме. Тогда он с восемнадцатью людьми отправился в поход во Фьорд Городища.

Трое братьев Гислунгов были застигнуты врасплох во время сенокоса. Барди убил одного из них, а потом отступил к Пустоши Перепутье и здесь принял бой с жителями округи. Его отряд нанёс противнику серьёзные потери и уехал, увидев большое подкрепление, подходившее к Гислунгам. Тяжба была улажена на альтинге: все, кто сражался на Пустоши на стороне Барди, отказались платить виру и были приговорены к изгнанию на три года. Барди, отбыв изгнание, вернулся в Исландию, потом снова уехал в Норвегию и в Гардарики, где и погиб около 1025 года.

Судьба текста

Сага о Битве на Пустоши была записана около 1200 года. В 1683 рукопись, содержавшая её текст, была вывезена из Исландии в Швецию Йоуном Эггертссоном. В 1725 году шведы переслали первую часть саги в Копенгаген Ауртни Магнуссону; один из служащих последнего Йоун Оулафссон сделал с неё список, но в 1728 году и копия, и оригинал погибли при пожаре в копенгагенской Королевской Библиотеке. Тогда Йоун восстановил текст по памяти, выделив при этом фрагменты, которые ему удалось запомнить дословно.

Вторая часть саги, оставшаяся в Швеции и считавшаяся утраченной, была найдена в конце XVIII века. Наконец, в 1951 году был найден лист, выпавший из рукописи с первой частью саги.

Издание на русском языке

• Сага о Битве на Пустоши. Перевод А.В.Циммерлинга // Исландские саги. М., 2000. С. 44 - 110.

Отрывок, характеризующий Сага о Битве на Пустоши

– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!