Сагредо (род)
| Сагредо | |
| Титул: |
графы Австрийской Империи |
|---|---|
| Родина |
Фессалоники, Греция или же Рим, Италия |
| Подданство | |
| Имения |
Вилла Сагредо Бальзан Тодерини дельи Гальярдинс в Консельве |
| Дворцы | |
| Гражданская деятельность |
венецианский дож, герцог Кандии, посол |
| Военная деятельность |
военачальник |
| Религиозная деятельность |
епископ, святой, патриарх Венеции |
Сагредо (итал. Sagredo) — знатный патрицианский род Венеции, давший республике одного дожа.
История
Семья была родом из Греции и переселилась в Венецию из Фессалоник в X веке. Другие источники сообщают, что она была римской и прибыла в Далмацию в колонию Шибеник, и в 480 году водворилась в лагуне.
Она вошла в состав Большого совета, который был закрыт в 1297 году и вскоре снова открыт. Семья Сагредо находилась среди самых влиятельных аристократических семейств Венеции на протяжении всего существования республики, достигнув апогея своего могущества в XVII веке.
После падения Венецианской республики, имперское правительство Австрии подтвердило благородный статус ветвей семейства Суверенными Резолюциями от 1 декабря 1817 года, 2 декабря 1819 года и 10 ноября 1820 года. Джованни Джерардо де Франческо Сагредо получил для себя и своих потомков титул графа Австрийской Империи.
Известные представители
Семья дала городу дожа, военачальников, политических и религиозных деятелей, среди которых патриарх Венеции и святой.
- Джерардо Сагредо (ок. 977-1046), католический святой, епископ, мученик, просветитель Венгрии.
- Джованни Сагредо, герцог Кандии в 1604 году ;
- Джованни Франческо Сагредо (на итал.) (1571 – 5 марта 1620) - математик, ученик и друг Галилея[1].
- Николо Сагредо (1606-1676), 105-й венецианский дож, избранный в 1674 году[2] ;
- Алоизио Сагредо, брат Николо, посол во Франции ;
- Джованни, рыцарь и прокуратор Сан-Марко ;
- Джованни Сагредо, историк[3] ;
- Агостино Сагредо (1798-1871), итальянский политик.
Дворцы в Венеции
- Ка'Сагредо в Каннареджо
- Палаццо Сагредо в Кастелло
- Палаццо Сагредо в Санта-Кроче
Напишите отзыв о статье "Сагредо (род)"
Примечания
- ↑ [www.math.dartmouth.edu/~matc/Readers/renaissance.astro/7.0.0.html Dialogue Concerning the Two Chief World Systems] Galileo Galilei translated by Stillman Drake
- ↑ [www.treccani.it/enciclopedia/sagredo_res-98aa2b42-8bb6-11dc-8e9d-0016357eee51_(Enciclopedia_Italiana)/ Nicolo Sagedo in Dizionario Biografico]
- ↑ [www.treccani.it/enciclopedia/giovanni-sagredo/ Giovanni Sagredo in Dizionario Biografico]
Отрывок, характеризующий Сагредо (род)
– Нет, и генерала нет.Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
