Садомазохизм

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Садомазохизм
МКБ-10	F65.5
МКБ-9	302.8

Са̀домазохи́зм — сексуальное отклонение, заключающееся в достижении полового удовлетворения посредством душевного или физического страдания, причиняемого партнеру или самому себе в процессе партнерских взаимоотношений.

Девиация связана с желанием совершать действия, причиняющие боль, которые являются унижающими, показывают подчинённое положение человека, на которого направлены, либо быть объектом таких действий. В первом случае имеет место садизм, во втором мазохизм. Нередко индивид сочетает садистские и мазохистские действия, получая удовлетворение и от тех, и от других.

Отдельные элементы садомазохистских практик могут быть характерны и для нормальных сексуальных отношений. Например, похлопывание во время секса по ягодицам, половым губам, клитору, грудям; нежные, лёгкие укусы сосков, губ, мочек ушей и т.д. Садомазохизм признаётся заболеванием только в случаях, когда подобные действия становятся основным элементом сексуальной жизни, а достижение сексуальной разрядки без их использования невозможно, и только когда это приносит серьёзные проблемы в персональной или рабочей жизни или приводит к насильственным половым актам.

Садомазохизм необходимо отличать от возможных проявлений агрессивности или жестокости, имеющих место в сексуальных ситуациях, которые не связаны с получением наслаждения.

Термин «мазохизм» также применяется в психологии личности (Отто Кернберг) для описания склада личности, склонного к идеализации и сакрализации страданий.

Терминология

Названия «садизм» и «мазохизм» были предложены в 1886 году сексологом Рихардом фон Крафт-Эбингом. Первое происходит от имени маркиза де Сада (использовал в творчестве сцены сексуального насилия), второе — от имени Леопольда фон Захера-Мазоха (описывал подчинение женщине и получение удовольствия от унижения, полученного во время наказания). Термин садомазохизм предложен австрийским психоаналитиком Исидором Задгером в 1913 году.

Ранее использовался также термин «алголагния» (от греческого «алгос» — боль и «лагния» — сладострастие), означающий влечение к причинению или претерпеванию боли. Однако исследования показали, что сама по себе боль не является фактором, вызывающим сексуальное наслаждение ни у садистов, ни у мазохистов. Сексуальное удовлетворение при садомазохизме обуславливается отношениями доминирования и подчинения, в которых причинение боли выступает лишь в качестве одного из элементов.

В настоящее время садизм и мазохизм рассматриваются как проявления единого явления — садомазохизма. Это связано с тем, что в науке мазохизм нередко рассматривается как разновидность садизма, направленного на самого себя.

Формирование садомазохизма

Исследования показывают, что достаточно часто склонность к садомазохизму закладывается в детском возрасте под влиянием жестоких действий со стороны родителей. Дети, которые подвергались в детстве воздействию со стороны родителей-садистов, могут воспринять подобный стереотип поведения и использовать его в отношении собственных детей. Естественным следствием подобных отношений в семье может стать и формирование мазохистского склада характера: ребёнок привыкает исполнять пожелания родителей, даже причиняющие ему страдания, чтобы доставить им удовольствие.

Садомазохизм и общество

Садомазохизм считается самой распространённой из всех сексуальных девиаций, в определённой мере его проявления присущи всем людям. В большинстве случаев садомазохистские наклонности не препятствуют нормальной жизни человека в обществе, в том числе формированию семейных отношений. Более того, при удачном стечении обстоятельств может возникнуть пара, в которой садистские потребности одного партнёра соответствуют мазохистским другого, что является предпосылкой для установления более тесных отношений (в том числе в формате БДСМ-отношений).

В то же время нельзя отрицать, что садомазохизм достаточно часто имеет негативные социальные последствия. Достаточно часто у садомазохистов наблюдаются саморазрушительные, деструктивные потребности, проявляющиеся в злоупотреблении алкоголем и наркотиками, в антисоциальном поведении.

Садомазохизм может приводить к совершению актов сексуального насилия, вплоть до убийств на сексуальной почве, к мучению животных, к жестокому обращению с детьми под видом их «воспитания».

Садизм

Садизм является эротическим проявлением желания осуществлять власть над человеком, причём в полной мере, включая возможность причинения физических и эмоциональных страданий. Садист получает удовольствие не от полового акта, а от процесса причинения жертве страданий. Садистам часто присущи такие качества характера, как эгоцентризм и нарциссизм.

Садизм может также носить внешне несексуальный характер: это имеет место в случае, когда садистское воздействие осуществляется в парах «родитель — ребёнок» или «учитель — ученик».

Мазохизм

Мазохизм является взаимодополняющей противоположностью садизма: мазохист испытывает сексуальное возбуждение и получает удовлетворение от подчинения, покорности сексуальному партнёру, включающих готовность претерпевать боль и унижение. Подобно тому, как садизм может находить выражение в насильственных и агрессивных действиях, мазохизм может быть связан с поведением, провоцирующим негативную реакцию в отношении лица, являющуюся своего рода желанным «наказанием» для мазохиста.

См. также

• Список сексуальных отклонений
• Флагелляция
• БДСМ
• Сексуальный фетишизм
• Принцип удовольствия
• По ту сторону принципа удовольствия
• Сабина Шпильрейн

Литература

• Дерягин Г. Б. [web.archive.org/web/20080818205435/sudmed-nsmu.narod.ru/articles/sadomazoch.html Криминальная сексология. Курс лекций для юридических факультетов.] М., 2008. 552 с ISBN 978-5-93004-274-0.

Отрывок, характеризующий Садомазохизм

Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.