Сад Травникова

Сад имени Павла Ивановича Травникова — уникальный сад, расположенный во дворе дома 8 по Фрунзенской набережной, хранит на своей территории в 0,27 га 13 видов растений из Красной книги и другие редкие виды растений. Сад является памятником исторической ландшафтной архитектуры и природы, искусственно созданный руками человека. Сад возник в 1957—1958 гг. и назван в честь своего основателя Павла Ивановича Травникова. Ближайшая станция метро — «Парк Культуры». Сад существует до сих пор и находится под шефством неофициального общественного движения «Кружок», члены которого собираются каждое воскресенье пополудни в садовый сезон.

История создания

Сад был основан в 1957 году жителем дома 8 по Фрунзенской набережной Павлом Ивановичем Травниковым, оборудован на насыпной земле и находится на взгорье. Сад расположен на местах московских послевоенных «трущоб», где жителям приходилось выкапывать ямы для создания «туалета», строить лачужки, пробивать сквер к метро. Для фундамента Травников покупал грузовики земли из котлованов, вырытых для строительства стадиона «Лужники» (весна 1955 года), других ближайших зданий в ходе реконструкции района «Хамовники» и образования Комсомольского проспекта, из-за чего поверхность земли в саду не отличается ровностью и однородностью (при вскапывании земли в некоторых местах на 30 см можно наткнуться на кирпичи, стекло и железки).

Биография П. И. Травникова

Павел Иванович Травников родился 17 марта 1908 года. Закончил Высшую партийную школу, кадровым военным служил на советско-польской границе до 1938 года, в котором его перевели в Москву. Учился на юридическом факультете, но прервал своё обучение из-за войны, по окончании которой закончил 3-й и 4-й курсы. 10 лет работал в органах государственной безопасности. В 1943 году семья Травниковых переехала из дома 4 по Фрунзенской набережной в дом 8, построенный пленными немцами. В 1947 году, в возрасте 39 лет во время командировки пострадал в автокатастрофе, повредил позвоночник. Из-за неправильно поставленного диагноза (радикулит) и неправильного лечения раскрошились 6 позвонков. 2 года Павел Иванович пролежал в гипсовой кровати. После носил жесткий корсет от шеи до поясницы. Вставать Павел Иванович начал в 1954 году и затем сбросил корсет без разрешения врачей. Сад начал создавать в 1957-58 годах. Сильно увлекался своим занятием. Каждый год основатель сада перерисовывал план участка и цветными карандашами искал правильную палитру будущих посадок. Сад был общеизвестен, Травников проводил в саду много времени: от рассвета до заката — всегда хотел стать агрономом. Павел Иванович вставал в 5 часов утра и шёл в сад, возвращался, потный и в земле, в обед, отдыхал часок и снова шёл копаться. Больше половины своей пенсии тратил на уход за садом.

У Травниковых не было дачи. Павел Иванович говорил родным: «Будете покупать дачу — покупайте мне сразу гроб».

За своё детище Травников был удостоен наград, уважения и подарков от разных людей. Часто сетовал на журналистов, которые приходили не тогда, когда сад был в цвету, а когда им вздумывалось.

У Травникова было две дочери — Генриэтта Павловна Конюхова (издатель [www.ozon.ru/context/detail/id/2459547/ издательства «ИздАТ»]) и Алла (Алиса) Павловна Белоусова (р. 1934), химик (кандидат химических наук), преподавала в МИТХТ им. М. В. Ломоносова. Сын Генриэтты, Кирилл Рудольфович Конюхов, кандидат исторических наук, преподаёт в МПГУ им. В. И. Ленина.

В 1980 году у Травникова парализовало ноги — это был первый признак онкологического заболевания. К последним годам своей жизни Павел Иванович добился ставки садовода, хоть он и не мог уже вставать с постели. В 1985 году П. И. Травников скончался.

История сада

Первыми посадками в саду стали яблони, сливы и тёрн. Первое время сад был весь в розах, так как его создатель больше всего ими увлекался и даже прошёл курсы разведения роз. Уже через три года после основания сад получил награды за огромную коллекцию плодоносных деревьев, кустарниковых и декоративных растений, привлекал научных деятелей внутри страны и за рубежом. П. И. Травников участвовал в ежегодных цветочных выставках в ВДНХ. Следующей — после роз — страстью Травникова стали клематисы, масштабная коллекция которых стала первой существующей в Москве, ни один ботанический сад в городе не мог такой похвастаться. Первые клематисы привезла младшая дочь Травникова Генриэтта со своим мужем из Киевского ботсада.

П. И. Травников имел далёкие связи и многих единомышленников-знатоков: Михаил Иванович Орлов из Киевского ботанического сада, ведущий специалист по цветам Бескаравайная Маргарита Алексеевна из Никитского ботсада, Московские заказники и ботсады союзных республик. В сад приезжали селекционеры из разных мест, привозили редкие сорта растений, в саду, таким образом, растёт актиния с Дальнего Востока. Люди сами привозили краснокнижники. Приезжала Шаронова Мария Фёдоровна из Перловки, селекционер клематисов, которая помогала и в последние годы жизни Травникова. Прожила 102 года. В саду побывали патриарх Всея Руси, настоятель церкви Николы в Хамовниках, народная артистка СССР Любовь Орлова и другие знаменитости.

В 1970-х годах больше всего в ухаживании за садом помогали Нина Ивановна Романова, которой были переданы все планы П. И. Травникова, и жительница квартиры 61 Лукерья Ивановна Емельянова. Однако женщины не нашли общий язык, а Лукерья Ивановна заболела и уехала. Переданные планы в настоящее время утрачены.

Для поддержания сада с жителей брали деньги по 30 копеек с взрослого, 10 — с ребёнка, также деньги выделяло Общество добровольных озеленителей Москвы.

В саду была традиция раздавать урожай слив, яблок, груш, ягод и трав пенсионерам и жителям, а в день знаний — букеты первоклассникам и школьникам. Проводились дни цветов и голосования за букет дня, рассада раздавалась в окрестные дворы.

Из Тимирязевской академии приезжали аспиранты, которые под руководством создателя сада писали диссертации и дипломные работы.

Из-за болезни Травникова в начале 80-х уход за садом резко пошёл на спад. Его дети и жители ходили смотреть, что зацвело, а что — нет, собирали урожай, помогали, чем могли.

После смерти создателя сада в 1985 году за садом продолжила уход Романова Нина Ивановна, которая приезжала из Матвеевского, но в силу здоровья и политической ситуации в стране всё меньше внимания уделялось московскому уникуму, и с начала 2000-х жители близлежащих домов видели её крайне редко. О саде было забыто.

Многие растения были похищены, например, сибирский кедр, также в конце 90-х бездомные растащили литое ограждение, добытое Травниковым с авиационного завода, на продажу. В 2001 году местное РЭУ поставило новый забор с сеткой, однако, это никак не решило проблем с бомжами и нежданными гостями.

В 2007 году учитель биологии ГОУ СОШ № 588 Егоров Александр Викторович случайно набрёл на таинственный сад, будучи в поисках съестного провианта. Обнаружив редкие виды растений, он решил исследовать территорию. Вместе со своими подопечными уже на следующей неделе был проведён первый субботник школьников в саду им. П. И. Травникова, а биолог провёл первый учёт растений, измерил стволы деревьев и границы участка. Позже он узнал, что сад носит имя своего создателя Павла Ивановича Травникова.

В 2008 году ученики 10А класса ГОУ СОШ № 588 во главе с Александром Викторовичем (ученики звали его «Санычем») создали сайт по своему проекту о саде [sadtravnikov.narod.ru sadtravnikov.narod.ru]. Школьники провели учёт растений в саду, познакомились с дочерью П. И. Травникова.

Награды и публикации

При жизни Травникова сад получил не менее двадцати пяти почётных грамот и восьми дипломов от Добровольного Общества Содействия Озеленению г. Москвы (ДОСОМ), Московского Городского Общества Озеленения и Охраны Природы, Всероссийского Общества Охраны Природы, Исполкома Ленинского Райсовета Москвы и других.

В период с 1960 по 2012 год о саде было написано более 17 публикаций в таких изданиях, как газеты «Вечерняя Москва», «Известия», «Московская правда», «Московская реклама», «Советская культура», «Тимирязевец», справочник «Москва-76», журнал «Огонёк», интернет-газета The Village, Живой Журнал и многие другие. Сад также неоднократно снимался для передач Московского Телевидения.

Официальный статус

Сад им. П. И. Травникова получил свой паспорт в 1982 году. В настоящее время сад носит статус памятника природы — ООПТ сад П. И. Травникова ПП от 26.03.2003 № 203, входит в зону охраняемого ландшафта, находится в границах зоны строгого регулирования застройки N001 и зоны охраняемого культурного слоя N001 (ПП от 07.07.98г. № 545), а также, в границах территорий природного комплекса, включая ООПТ (ОПК №33 режим 2; ОПК №86 режим 3, №364-ПП от 16.08.2011 “Об утверждении проекта планировки территории прилегающей к Зубовскому бульвару, ограниченной Кропоткинским пер., Фрунзенской наб., 2-й Фрунзенской улицей, Комсомольским проспектом и включающей Андреевский пешеходный мост и часть территории ЦПКиО им. Горького”).

Видовое разнообразие

На данный момент в саду произрастают растения из Красной Книги Москвы и Московской области: Ветреница Дубравная, Ветреница Лютичная, Купена Душистая, Ландыш Майский, Печёночница Благородная, Медуница Неясная, Хохлатка Плотная, Хохлатка Маршалла, Страусник Обыкновенный, растения из Красной Книги РСФСР: Тис Ягодный, Кандык Европейский, Белоцветник Весенний, а также другие редкие видовые сорта, в частности, Пион Древовидный, Ель Канадская (Коника), Бруннера Сибирская и прочие.

Современные угрозы саду

30 мая 2012 года стало известно о планируемом строительстве элитного комплекса «апарт-отеля» Komsomolsky de Luxe площадью 11,87 тыс. м² дочерней компанией ЗАО «Дон-строй Инвест», ООО «Тамроф». Планы строительства затрагивают охраняемый ландшафт, включающий в себя сад им. П. И. Травникова, Новокрымский сквер. Рытьё котлована непременно изменит рельеф местности, не говоря уже о зоне мелкого заложения метрополитена (Парк Культуры — Фрунзенская), что безжалостно уничтожит сад им. П. И. Травникова, который является памятником природы. Жители окружающих домов собрали инициативную группу противников строительства. Их усилиями были добыты планы строительства и ГПЗУ № RU77-210000-001122 от 11.03.2011 г., которое было выдано, несмотря на запрет Мэра Москвы об уплотнительной точечной застройке, невзирая на протесты жителей и без проведения публичных слушаний по проекту межевания и ГПЗУ, с грубейшими нарушениями законов, строительных норм и угрозы безопасности людей, живущих в соседних домах. Также был получен сводный план коммуникаций согласно которому по территории сада должны пройти канализационные, газовые и водопроводные трубы.

Согласно актуализированному Генеральному плану города Москвы до 2025 года, квартал, в котором располагается сад им. П. И. Травникова, не подлежит реконструкции. Известно, что жителям не раз в течение нулевых удавалось приостановить выдачу разрешительных документов на строительство внутри квартала. 30 мая жители квартала № 443 ЦАО Хамовников узнали о том, что якобы на публичных слушаниях они дали согласие на строительство элитного комплекса ООО «Тамроф», дочерней компанией «Дон-строй Инвест». 24 июня 2012 года прошёл митинг в форме встречи с депутатами муниципального собрания района «Хамовники», на котором собралось 250 жителей, и было решено создать согласительную комиссию для публичных слушаний.

[plus.google.com/u/0/events/cucdt8dcus4nklmil95jjg7c5ss Митинг во спасение сада им. П. И. Травникова и против точечной застройки] (хэштег #savesad) прошёл 17 ноября 2012 года в Новокрымском сквере напротив метро «Парк Культуры», близ сада и Крымского моста. Митинг вызвал большой резонанс и публикации в СМИ.

За день до митинга глава управы района Хамовники Владимир Азаров, на которого заведено уголовное дело по факту превышения должностных полномочий, инициировал встречу с инициативной группой жителей, на которой также присутствовала генеральный директор "Дон-Строя" Алёна Дерябина. Накануне "Дон-строй" распространил пресс-релиз о создании благотворительного Фонда поддержки сада П. И. Травникова. Позже эта информация была опровергнута инициативной группой жителей и Кружком.

Кроме того, сад не имеет прямого доступа к водоподаче. Первое время учитель биологии А. В. Егоров договаривался с дворником дома 8 и использовал 30-метровый шланг. Позднее, с реформами ЖКХ, это стало невозможным.

C большими усилиями удалось добиться подвода воды. Сейчас есть возможность поливать сад от вывода водопровода из подвала дома №8.

В сад легко проникнуть, перебравшись через забор.

Планы (наследники сада)

Неофициальное общественное движение «Кружок» планирует создать фонд, с помощью которого можно помогать саду, а также ухаживать за ним и искать для этого постоянных людей.

Отрывок, характеризующий Сад Травникова

Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…