Саевич, Тимофей Александрович

Тимофей Александрович Саевич
Дата рождения	23 февраля 1919(1919-02-23)
Место рождения	д. Сухополь, Златоустовский уезд, Уфимская губерния (ныне Архангельский район, Башкирия)
Дата смерти	26 ноября 2003(2003-11-26) (84 года)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1943—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Тимофей Александрович Сае́вич (23 февраля 1919 года — 26 ноября 2003 года) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, командир звена 11-го отдельного Витебского разведывательного авиационного полка 3-й воздушной армии 1-го Прибалтийского фронта, капитан.

Биография

Тимофей Александрович Саевич родился в посёлке Сухополь в крестьянской семье.

Белорус. Член ВКП(б)/КПСС с 1943 года. Окончил 9 классов школы.

В 1936 году Тимофей Александрович призван в Красную Армию, направлен в Энгельсскую военную авиационную школу пилотов. В 1938 году отца Тимофея арестовали как «врага народа». Сын не стал отказываться от своего отца, за что в 1938 году был отчислен из училища и вернулся домой.

В 1938—1940 годах он работал в Уфе инструктором физкультуры в Уфимском Доме пионеров, затем — в саду имени Луначарского (ныне имени С. Т. Аксакова).

Веря в невиновность отца, Тимофей Александрович написал письмо К. Е. Ворошилову с просьбой разобраться в его деле. Получил положительный ответ и в 1940 году вернулся в училище, где его и застала война.

В 1942 году он окончил Энгельсскую военную авиационную школу пилотов, а в армии — с марта 1943 года. Воевал в составе 11-го отдельного разведывательного авиационного полка, летал на самолёте-фоторазведчике Пе-2.

Старший лейтенант Саевич владел отличной техникой пилотирования на самолёте Пе-2, три раза приводил свой самолёт с территории противника на одном работающем двигателе.

9 сентября 1943 экипаж Пе-2 младшего лейтенанта Саевича выполнял разведывательный полёт по маршруту Рибшево — Духовщина — Ярцево с задачей разведать оборону противника перед Калининским и Западным фронтом. В воздушном бою с истребителями самолёт был подожжён, стрелок убит, экипаж спасся на парашютах. Штурман И. Е. Русанов через четыре дня вернулся в полк. А лётчик Саевич, обожжённый и без сознания (парашют обгорел и призмеление было жёстким) попал в плен.

В Смоленском лагере отклонил предложение служить в авиации Русской Освободительной армии генерала Власова. Незадолго до освобождения города сумел бежать, скрывался в теплотрассе до вступления войск Западного фронта в Смоленск. После проверок вернулся в полк.

Продолжал летать со штурманом Русановым. Командир звена 11-го отдельного разведывательного авиационного полка (3-я воздушная армия, 1-й Прибалтийский фронт) капитан Саевич к сентябрю 1944 года совершил 157 боевых вылетов на разведку и бомбардировку скоплений войск противника.

После войны отважный лётчик продолжал службу в Вооружённых Силах СССР. В 1949 году Саевич окончил Курсы усовершенствования офицерского состава. В 1957—1960 годах — командир 108-го отдельного разведывательного авиационного полка 22-й воздушной армии.

С 1964 года полковник Саевич Т. А. — в запасе, а затем в отставке.

Жил в городе-герое Ленинграде (Санкт-Петербург). Работал в Ленинградском аэропорту, где был награждён нагрудным знаком «Отличник Аэрофлота».

Умер 23 ноября 2003 года. Похоронен в Санкт-Петербурге, на Волковском православном кладбище.

Подвиг

«За время нахождения в полку он произвёл 157 боевых вылетов на разведку и фотографирование войск и техники противника. 36 раз его самолёт при выполнении боевых заданий обстреливался интенсивным огнём зенитной артиллерии, 15 раз его преследовали истребители противника, провёл при этом 7 оборонительных, воздушных боёв. Но в результате слаженной работы экипажа и умелых манёвров, применяемых лётчиком, экипаж всегда уходил от истребителей и успешно выполнял боевые задачи по разведке.

Попутно с разведкой он 39 раз бомбардировал места сосредоточения войск и техники противника и неоднократно штурмовал с бреющего полёта его живую силу и технику.

За время боевой работы в полку им разведано визуально и подтверждено фотографированием 160 крупных населённых пунктов — мест скопления войск и техники противника, 80 ж/д узлов и станций, 45 аэродромов и посадочных площадок, прикрываемых зенитной артиллерией и истребителями противника».

К маю 1945 года на счету лётчика было 186 боевых вылетов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество капитану Саевичу Тимофею Александровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4181).

Награды

Награждён орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, 2 орденами Отечественной войны 1-й степени, орден Красной Звезды, медали.

Литература

• Башкирская энциклопедия. Гл. ред. М. А. Ильгамов. т. 6. Советы нар. хозяйства. — У. 2010. − 544 с. ISBN 978-5-88185-071-5.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2083 Саевич, Тимофей Александрович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.7r2008.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=217:saev&catid=33:ger&Itemid=45 Сочинение в лицах. Истории о людях Духовщинского района. Саевич Тимофей Александрович].

Отрывок, характеризующий Саевич, Тимофей Александрович

– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.