Саитов, Владимир Иванович

Владимир Иванович Саитов
Дата рождения:	5 (17) июня 1849(1849-06-17)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти:	29 января 1938(1938-01-29) (88 лет)
Место смерти:	Ленинград, РСФСР, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Научная сфера:	история литературы, библиография
Награды и премии:

Владимир Иванович Саитов (5 (17) июня 1849, Санкт-Петербург — 29 января 1938, Ленинград) — русский библиограф и историк литературы, секретарь Императорского русского исторического общества (1916).

Биография

Учился во 2-й Санкт-Петербургской гимназии, окончил 5 классов, ушел из гимназии по болезни в 1867 году, после чего занялся самообразованием. Начал свою творческую деятельность в 1875 году: собирал и описывал литературные и исторические памятники, с 1877 года публиковал статьи.

С 1883 года состоял на службе в Императорской Публичной библиотеке помощником библиотекаря Русского отделения, с работой в котором связана вся дальнейшая деятельность Саитова. В 1909 года он возглавил это отделение, а с 1928 года, в котором Саитов вышел на пенсию, Русское отделение по инициативе Н. Я. Марра получило его имя.

Наиболее важным из трудов Саитова является совместная с Л. Н. Майковым редакция «Сочинений К. Н. Батюшкова» (СПб., 1887). Под скромным названием «примечаний» в этом издании помещены принадлежащие перу Саитова обстоятельные биографии почти всех главнейших деятелей русской литературы начала XIX в. За эту работу Саитов получил поощрительную пушкинскую премию.

Некоторые из этих биографий представляют собой обширные, первые в литературоведении исследования о русских писателях; таковы, напр., биографии А. И. Тургенева, кн. П. И. Шаликова, Д. В. Дашкова, М. Н. Муравьёва, В. А. Озерова, В. В. Капниста, В. Л. Пушкина, А. Н. Грузинцева. По общему отзыву критики конца XIX в., эти «примечания» Саитова составляют украшение издания, которое благодаря им является настольной книгой для историка русской литературы.

Такой же тщательностью отличаются и примечания Саитова к изданию гр. С. Д. Шереметева: «Остафьевский архив», выходящему под ред. С. (т. I: «Переписка кн. Вяземского с А. И. Тургеневым», СПб., 1899).

Под руководством Саитова начали свои историко-литературные труды многие молодые учёные, стремящиеся к той же точности и полноте исследования, какой отличаются работы Саитова.

Академия наук привлекла Владимира Ивановича Саитова в сотрудники предпринятого ей издания сочинений Пушкина. Саитову принадлежала одна из самых полных частных библиотек, посвященных истории русской литературы.

Саитов имел репутацию добросовестного историка литературы, библиографа, фанатика своего дела. Он говорил К. И. Чуковскому, увидев в одной из брошюр штамп, поставленный прямо на портрете Л. Д. Троцкого: «Я сам не люблю Троцкого, с удовольствием повесил бы его. Но зачем должна страдать иконография?»

Также Саитов нашёл сведения о примечательных дореволюционных захоронениях на Богословском кладбище, и включил туда 39 персоналий, составив справочник (см. фото ниже).

Владимир Иванович погребён на Смоленском православном кладбище, место его могилы ныне неизвестно.

Работы

• заметки и дополнения к «Опыту российской библиографии» Сопикова в «Журнале Министерства народного просвещения» 1878, № 6, и отд.;
• дополнения к «Словарю» Геннади (там же, 1877, т. 189);
• «Санкт-петербургский некрополь» (М., 1883, прил. к «Русскому Архиву»);
• «Ф. Г. Карин» (СПб., 1893).
• В.И.Саитов (составитель), по поруч. Вел. Кн. Николая Михайловича. Петербургский некрополь, том I (А-Г), том II (Д-Л), том III (М-Р), том IV (С-Фита). — СПб., типогр. М.М.Стасюлевича, 5 лин. В.О., д.28, 1912-1913.

Основная информация о Богословском кладбище (первая доска)	Примечательные дореволюционные захоронения; составитель Владимир Иванович Саитов (вторая доска)	Список дореволюционных захоронений; продолжение (третья доска)	Список дореволюционных захоронений; продолжение (четвёртая доска)	Список погибших 28 февраля 1875 года во время взрыва в артиллерийской лаборатории (пятая доска)

Редакция

• сочинения В. Л. Пушкина, с биографическим очерком и примечаниями (СПб., 1893);
• «Письма Н. М. Карамзина к А. И. Тургеневу» в «Русской старине» 1899, № 1—4.

Источники

• Саитов, Владимир Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Библиография

• Александр Валерьевич Кобак, Юрий Минаевич Пирютко. Исторические кладбища Санкт Петербурга. — М.: Центрполиграф, Издание 2-е, дораб. и испр., 2011. — ISBN 978 5 227 02688 0.

Ссылки

• [www.nlr.ru/ar/staff/sait.htm Биография В. И. Саитова на сайте Российской Национальной Библиотеки]
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52043.ln-ru Профиль В. И. Саитова] на официальном сайте РАН
• [feb-web.ru/feb/person/person/saitov.htm Биография В. И. Саитова на сайте feb-web.ru]

Отрывок, характеризующий Саитов, Владимир Иванович

И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.