Саймонс, Артур
Поделись знанием:
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
Артур Саймонс, также Симонс (англ. Arthur William Symons, 28 февраля 1865, Милфорд Хейвен, Пембрукшир, Уэльс — 22 января 1945, Уиттершем, Кент) — английский поэт-символист, издатель, драматург, эссеист, переводчик и литературный критик.
Содержание
Биография
Сын священника, семья часто меняла место жительства. Получил домашнее образование, проводя много времени в Италии и Франции. Дебютировал в печати в 1882. Встречался с У. Пейтером, Х. Эллисом, в Париже познакомился с Верленом, Малларме, Гюисмансом, Иветтой Гильбер. Входил в редакцию журнала Атенеум (с 1891) и лондонского еженедельника Saturday Review, печатал стихи и эссе в декадентском ежеквартальнике Желтая книга. Организовал лекционный тур Верлена в Англии (1893), навещал Оскара Уайльда в тюрьме (1895). В 1895-1896 вместе с Обри Бердслеем и Леонардом Смизерсом издавал журнал Савой, где публиковались У. Б. Йейтс, Джозеф Конрад, Дж. Б.Шоу. Был членом Клуба рифмачей, основанного Йейтсом. Большое значение имела его книга очерков новой французской словесности Символистское движение в литературе (1899), многократно переизданная и оказавшая воздействие на Йейтса (которому она была посвящена), Т. С. Элиота, Джойса. Переводил Д‘Аннунцио, Верхарна.
В 1909, путешествуя по Италии, пережил в Болонье тяжелый психический срыв, после которого писал уже мало. В 1930 появилась его автобиографическая Исповедь, где писатель рассказал о своей болезни и её лечении. Умер от пневмонии.
Произведения
Стихи
- Дни и ночи/ Days and Nights (1889)
- Silhouettes (1892)
- London Nights (1895)
- Amoris victima (1897)
- Images of Good and Evil (1899)
- Poems in 2 volumes (1901—1902)
- Lyrics (1903)
- A Book of Twenty Songs (1905)
- The Fool of the World and other Poems (1906)
- Knave of Hearts (1913)
- Lesbia and other poems (1920)
- Love’s Cruelty (1923)
- Jezebel Mort, and other poems (1931)
Эссе
- Введение в исследование Браунинга/ An Introduction to the study of Browning (1886)
- Studies in Two Literatures (1897)
- Aubrey Beardsley: An Essay with a Preface (1898)
- The Symbolist Movement in Literature (1899; 1919; яп. пер. 1978)
- Dante Gabriel Rossetti (Paris, 1900)
- William Blake (1900)
- Cities (1903)
- Plays, Acting and Music (1903)
- Studies in Prose and Verse (1904)
- Studies in Seven Arts (1906)
- Cities of Italy (1907)
- London (1909)
- The Romantic Movement in English Poetry (1909)
- Figures of Several Centuries (1916)
- Cities and Sea-Coasts and Islands (1918)
- Colour studies in Paris (1918)
- Studies in the Elizabethan Drama (1919)
- Charles Baudelaire: A Study (1920)
- Dramatis Personae (1923; 1925)
- Notes on Joseph Conrad, with some unpublished letters (1925)
- Eleonora Duse (1926)
- A study of Thomas Hardy (1927)
- From Toulouse-Lautrec to Rodin (1929)
- Studies in Strange Souls (1929)
- A study of Oscar Wilde (1930)
- Confessions: A Study in Pathology (1930)
- Wanderings (1931)
- A Study of Walter Pater (1932)
Драмы
- The Minister’s Call (1892)
- The toy cart (1900, по мотивам Шудраки)
- Tragedies (1916)
- Тристан и Изольда/ Tristan and Iseult (1917)
Новеллы
- Приключения духа/ Spiritual Adventures (1905)
Новейшие публикации
- Studies on modern painters (1967)
- The memoirs of Arthur Symons: life and art in the 1890s (1977, мемуары)
- Letters to W.B. Yeats, 1892—1902 (1989)
- Arthur Symons, selected letters, 1880—1935 (1989, избр. письма)
Напишите отзыв о статье "Саймонс, Артур"
Ссылки
- [homepages.nildram.co.uk/~simmers/symons1.htm Сайт, посвященный А. Саймонсу]
- [www.blackcatpoems.com/s/arthur_symons.html Стихи on line]
Отрывок, характеризующий Саймонс, Артур
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
