Саймон (кот)
| Саймон | |
| Simon | |
 Надгробный камень Саймона | |
| Вид: |
Кошки |
|---|---|
| Дата рождения: |
~ 1947 |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Место захоронения: | |
| Страна: | |
| Награды: | |
Кот Саймон (около 1947 — 28 ноября 1949) — корабельный кот с военного шлюпа «Аметист» (англ. HMS Amethyst) Королевского флота Великобритании. В 1949 году, после ранения шрапнелью во время инцидента на реке Янцзы, за поднятие морального духа во время инцидента и сохранение корабельных припасов от крыс был награждён высшей воинской наградой Великобритании для животных — медалью Марии Дикин.
Содержание
Происхождение
В марте 1948 года 17-летний младший матрос Джордж Хикинботтом, член экипажа британского сторожевого корабля HMS «Amethyst», нашёл Саймона на верфях Гонконга. На тот момент Саймону был приблизительно один год, он был болен и сильно истощён. Хикинботтом тайно взял кота на борт корабля. Благодаря хорошему умению ловить и убивать крыс, которыми кишели нижние палубы, Саймон очень быстро заслужил доверие команды. Кот прославился своими проделками: он приносил убитых крыс морякам в койки, частенько устраивался на ночлег в капитанской фуражке. Команда считала Саймона талисманом корабля.
В конце 1948 года Ян Гриффитс, бывший капитан корабля, передал кота своему преемнику Бернарду Скиннеру, которому дружелюбный кот сразу понравился. Первым заданием Скиннера на борту «Аметиста» было пройти вверх по реке Янцзы в Нанкин на смену патрульному кораблю HMS «Consort». На полпути вверх по реке батареи китайских коммунистов открыли огонь по сторожевому кораблю (это событие историки позже назовут «инцидентом на реке Янцзы»). Один из первых залпов пробил каюту капитана насквозь, убив Скиннера и серьёзно ранив Саймона.
Выздоровление
Тяжело раненый кот выполз на палубу. Моряки увидели его и срочно доставили в корабельный лазарет. В лазарете выжившие после обстрела медики оказали ему первую помощь. Саймон был покрыт ожогами и ранами от шрапнели. Ожоги обработали, а из тела извлекли четыре шрапнельных пули. Мало кто думал, что он сможет протянуть хотя бы до утра. Однако кот выжил и даже вернулся к своим обязанностям, хотя новый капитан «Аметиста» не очень любил Саймона. Когда корабль причалил к берегу реки, на борт ринулись полчища крыс. Саймон энергично взялся за работу по их уничтожению. Он наведывался и в корабельный лазарет. При виде кота даже совсем молодые матросы понимали, что ранение — не повод падать духом.
Известность к Саймону пришла сразу после возвращения корабля с реки. О нём писали в новостях не только в Британии, но и по всему миру. Он был награждён медалью Марии Дикин («Крестом Виктории для животных»), медалью «Синего креста», медалью за поход «Аметиста» и даже получил необычное звание «Кот — отличник морской службы». Саймону приходило так много писем, что офицера «Аметиста», которому было поручено отвечать на эти письма, пришлось освободить от всех прочих обязанностей. Саймона принимали с почётом в каждом порту, в котором «Аметист» останавливался по дороге домой, но особо радушный приём ему устроили в ноябре, когда корабль вернулся в Плимут. Однако, как и всех животных, ввозимых в Великобританию, Саймона отправили в карантин, и он пробыл некоторое время в приюте для животных в графстве Суррей.
Смерть
В приюте Саймон заразился вирусной инфекцией. Ранения обострили её течение, и, несмотря на заботу ветеринаров и тысяч поклонников, Саймон скончался 28 ноября 1949 года. Сотни людей, включая всю команду корабля Его Величества «Аметист», присутствовали на похоронах Саймона в Илфорде, в восточном Лондоне.
На его надгробном камне высечена надпись:
В
ПАМЯТЬ О
«САЙМОНЕ»
СЛУЖИВШЕМ
НА КОРАБЛЕ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА «АМЕТИСТ»
С МАЯ 1948 ПО НОЯБРЬ 1949,
НАГРАЖДЁННОМ МЕДАЛЬЮ МАРИИ ДИКИН
В АВГУСТЕ 1949,
УМЕРШЕМ 28 НОЯБРЯ 1949.
ВО ВРЕМЯ ИНЦИДЕНТА НА РЕКЕ ЯНЦЗЫ
ОН БЫЛ НА ВЫСОТЕ
В 1950 году П.Гэллико написал повесть «Дженни» в память о Саймоне.
См. также
Напишите отзыв о статье "Саймон (кот)"
Ссылки
| В Википедии есть портал «Кошки» |
- [www.all4cat.info/2006/07/13/britanija_chtit_pamjat_kotageroja.html Британия чтит память кота-героя]
- [zoomagazine.ru/trud/14/ Знаменитые кошки]
- [www.hindu.com/yw/2004/01/24/stories/2004012400060200.htm «Cat of war» (Online edition of The Hindu — India’s National Newspaper)] (англ.)
- [www.purr-n-fur.org.uk/famous/simon.html Simon, (a cat) of HMS «Amethyst»], awarded the Dickin Medal (англ.)
- [www.nickcooper.org.uk/moggies/simon/simon.htm A photo of Simon] (англ.)
- [news.bbc.co.uk/1/hi/england/devon/7072669.stm Wartime hero cat Simon remembered] (англ.)
- [groups.yahoo.com/group/fourships/ The Friends of the Four Ships] forum for veterans of HMS «Amethyst», «Consort», «London» and «Black Swan» (англ.)
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Саймон (кот)
Кутузов желчно засмеялся.– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
