Сайн-Витгенштейн-Берлебург, Фердинанд Карлович

Фердинанд Карлович Сайн-Витгенштейн-Берлебург
Дата рождения	10 ноября 1834(1834-11-10)
Место рождения	Дармштадт
Дата смерти	3 марта 1888(1888-03-03) (53 года)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	Австрийская империя Австрийская империя Российская империя Российская империя
Род войск	казачьи войска
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	Терская казачья бригада
Сражения/войны	Кавказская война, Туркестанские походы, Русско-турецкая война (1877—1878)

Светлейший князь Фердинанд Карлович Сайн-Витгенштейн-Берлебург (1834—1888) — генерал-лейтенант русской императорской армии из рода Витгенштейнов. Участник русско-турецкой войны 1877—1878 годов.

Биография

Родился 10 ноября 1834 года в семье гессенского министра Августа Людвига, принца Сайн-Витгенштейн-Берлебургского. Его старший брат Эмилий состоял на службе в русской армии, где достиг чина генерал-лейтенанта.

Фердинанд военную службу начал в австрийской армии, но 6 августа 1857 года перешёл на российскую службу с чином поручика, был зачислен в Кавказские войска и состоял по Терскому казачьему войску. Принимал участие в кампаниях против кавказских горцев. За боевые отличия был награждён многими орденами.

В 1861 году произведён в майоры, в 1865 году — в подполковники и в 1869 году — в полковники, был адъютантом князя Барятинского. Во время пребывания в Тифлисе женился (в 1868 году) на княжне Прасковье Дадиани (1847—1919), дочери князя Александра Леоновича. 29 июля 1874 года назначен флигель-адъютантом.

В 1875—1876 годах находился в Туркестане, где состоял среди войск, ведших боевые действия против Кокандского ханства. Летом 1876 года, по поручению М. Д. Скобелева совершил поход в Алайскую долину, закончившийся окончательным умиротворением края и присоединением его в Российской империи.

В 1877—1878 годах князь Витгенштейн сражался с турками на Кавказе. 30 августа 1877 года за отличие в сражении при Авлиаре, где командовал отдельным конным отрядом, был произведён в генерал-майоры и назначен в Свиту Его Величества. Вслед за тем он отличился в сражении на Аладжинских высотах и 1 января 1878 года был награждён орденом св. Георгия 4-й степени.

Командуя 20-го сентября правым флангом позиции, и находясь во всё время боя под сильным пушечным и ружейным огнём, он явил доблестный пример неустрашимости, и этим не только удержал за собою весьма важную позицию, но перед вечером лично повёл вперед вверенные ему войска и блистательно отразил атаку превосходного в силах неприятеля, нанеся ему громадную потерю.

По окончании военных действий князь Витгенштейн продолжал числиться по Терскому казачьему войску и состоял для особых поручений при главнокомандующем Кавказской армией. С 1880 года командовал Терской казачьей бригадой, однако в следующем году вновь вернулся к прежней должности. С 1882 года состоял в распоряжении военного министра, с 1884 года был в распоряжении начальника Генерального штаба, а в конце того же года был переведён состоять для особых поручений при командующем войсками Приамурского военного округа. Скончался 3 марта 1888 года в Санкт-Петербурге.

Семья

Жена (с 1868 года) — княжна Прасковья Александровна Дадиани (1847—1919), дочь князя А. Д. Дадиани и внучка барона Г. В. Розена. Их сыновья Александр, Григорий и Николай жили в Петербурге до Октябрьской революции. Внучка Прасковья Александровна (1895—1976) после революции жила в Финляндии.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (1858 год)
• Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (1859 год)
• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1859 года)
• Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (1861 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени с мечами (1877 год)
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (1877 год)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (1 января 1878 года)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1881 год)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1885 год)

иностранные:

• Персидский Орден Льва и Солнца 2 ст. со звездой (1868)
• Гессен-Дармштадтский Орден Филиппа Великодушного 1 ст. (1876)
• Французский Орден Почетного Легиона командорский крест (1884)
• Бухарский Орден Благородной Бухары 2 ст. (1884)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. — Т. I. А—К. — М., 2009. — С. 266.
• Гизетти А. Л. Сборник сведений о георгиевских кавалерах и боевых знаках отличий кавказских войск. — Тф., 1901. — С. 191.
• Милорадович Г. А. Список лиц свиты их величеств с царствования императора Петра I по 1886 год. — К., 1886. — С. 85, 146.
• Старчевский А. А. Памятник Восточной войны 1877—1878 гг. — СПб., 1878. — С. 46.
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 ноября. — СПб., 1877. — С. 971.
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 мая. — СПб., 1887. — С. 398.
• Столетие военного министерства. 1802—1803. Императорская Главная квартира. История Государевой свиты. Царствование императора Александра II. Приложения. — СПб., 1914. — С. 203, 255.

Отрывок, характеризующий Сайн-Витгенштейн-Берлебург, Фердинанд Карлович

– Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice mere par sa soeur, [Барон Функе рекомендован императрице матери ее сестрою,] – только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime, [много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
– Mais a propos de votre famille,[Кстати о вашей семье,] – сказала она, – знаете ли, что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les delices de tout le monde. On la trouve belle, comme le jour. [составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]