Саксен-Виттенберг

Герцогство Саксен-Виттенберг
Herzogtum Sachsen-Wittenberg
Государство в составе Священной Римской империи
← 1296 — 1356 →
Герб
Столица	Виттенберг

К:Появились в 1296 годуК:Исчезли в 1356 году

Герцогство Саксен-Виттенберг (нем. Herzogtum Sachsen-Wittenberg) — имперское княжество в составе Священной римской империи, существовавшее в 1296—1356 годах, а позже ставшее ядром курфюршества Саксонии.

История

Герцогство образовалось после того, как прежнее герцогство Саксония, управляемое династией Асканиев, было разделено в 1296 году между двумя сыновьями герцога Альбрехта I: старшему, Иоганну, достались владения по нижнему течению Эльбы, получившие название герцогства Саксен-Лауэнбург, а младшему, Альбрехту II — владения по среднему течению Эльбы, получившие название герцогство Саксен-Виттенберг. Столицей герцогства Саксен-Виттенберг стал город Виттенберг. Герцоги Саксен-Лауэнбурга и Саксен-Виттенберга соперничали за право считаться выборщиками императора от имени своего саксонского герцогства.

В 1290 году к герцогству Саксен-Виттенберг были присоединены бургграфство Магдебург и графство Брена. В 1295 году присоединено графство Гоммерн.

В 1314 году отсутствие письменного закона о выборах императора привело к тому, что было выбрано сразу два императора: 19 сентября представитель Кёльна, пфальцграф, герцог Саксен-Виттенбергский и Генрих Каринтийский (считавшийся королём Богемии) избрали Фридриха Красивого, а на следующий день выборщики от Майнца, Трира, герцог Саксен-Лауэнбургский и Иоганн Люксембургский (также называвший себя королём Богемии) проголосовали за Людвига Баварского.

Чтобы избежать подобных казусов, в 1356 году был опубликован императорский указ, впоследствии известный как «Золотая булла», в котором был строго прописан порядок выборов императора Священной Римской империи и состав выборщиков. Согласно Золотой булле, право выбирать императора получала Виттенбергская ветвь Саксонского дома. С той поры герцогство Саксен-Виттенберг известно как курфюршество Саксония.

Литература

• Lorenz Friedrich Beck: Herrschaft u. Territorium der Herzöge von Sachsen-Wittenberg (1212—1422). Verlag für Berlin-Brandenburg, Potsdam 2000, ISBN 3-932981-63-4 (Referenzwerk)
• Heinrich Kühne: Die Askanier. Drei Kastanien Verlag, Lutherstadt Wittenberg 1999, ISBN 3-933028-14-0
• Helmar Junghans: Wittenberg als Lutherstadt. Union Verlag, Berlin 1979
• Jörg Meyn: Sachsen-Wittenberg — Vom spätmittelalterlichen Gebietsherzogtum zum frühneuzeitlichen «Territorialstaat» — Das askanische Herzogtum Sachsen 1180—1543. Hamburg 1995, ISBN 978-3-86064-287-0, ISBN 3-86064-287-1

Отрывок, характеризующий Саксен-Виттенберг

– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.