Сакс, Ганс

Ганс Сакс

Ганс Сакс (также Ганс Закс) (нем. Hans Sachs; 5 ноября 1494, Нюрнберг — 19 января 1576, Нюрнберг) — немецкий поэт, мейстерзингер и драматург. Творческое наследие Сакса — важнейший памятник бюргерской городской культуры в Германии XVI века.

Биография

Родился в 1494 году в семье портного. Посещал латинскую школу, затем в 1509—1511 годах учился сапожному делу, затем пять лет был странствующим подмастерьем. В это время он оказался в Иннсбруке при дворе императора Максимилиана I, по всей видимости, именно там решил изучить искусство мейстерзанга. Начал обучение в Мюнхене у Леонарда Нонненбека, а с 1520 года поселился в Нюрнберге, где стал мастером сапожного дела и одновременно активным участником и одно время председателем товарищества мейстерзингеров.

В 1519 году женился на 17-летней Кунигунде Кройцер, умершей в 1560 году. В 1561 году женился вторично, на молодой вдове Барбаре Харшер. От первого брака имел семь детей, ни один из которых его не пережил.

С самого начала поддержал Реформацию в варианте Мартина Лютера. Первоначально получил известность как поэт именно стихами, объяснявшими идеи реформации. Написал более 6000 стихотворений и стал одним из известнейших поэтов XVI века.

Известность

Ганс Сакс был известен современникам прежде всего как мейстерзингер. Уже при жизни он был одним из самых читаемых авторов, его произведения ставились на сцене. В 1558 он сам начал издание своих сочинений и затем постоянно пополнял его новыми шванками, фастнахтшпилями, драмами, стихами и прозаическими диалогами. Кроме того, был известен как сторонник и распространитель Реформации. С 1523 по 1526 год выпускал диалоги-листовки на тему Реформации. За это ему было запрещено заниматься литературной деятельностью, и Сакс вынужден был зарабатывать на жизнь профессией сапожника. В 1529 году Нюрнберг объявил себя протестантским городом, и запрет был снят.

Творчество

Гансу Саксу принадлежат более 6000 стихотворений, что особенно удивительно, учитывая, что он зарабатывал на жизнь не литературным творчеством, а сапожным ремеслом. Произведения совершенно различны. Так, например, среди песен встречаются как духовные, так и светские. Один и тот же материал часто встречается в разных вариантах.

Шванки и фастнахтшпили Сакса написаны в нюрнбергской традиции. Кроме того, ему принадлежат комедии и трагедии, сюжеты которых восходят к античности, средневековью или библейской традиции. Часто они носят дидактический и/или сатирический характер. Наиболее известны фарсы «Школяр в раю», «Корзина разносчика».

Гансу Саксу приписывают авторство тринадцати сохранившихся мелодий-моделей, или «образцовых тонов» (нем. Meistertöne), на которые распевали (по принципу контрафактуры) не только стихи самого Сакса, но и стихи многих других мейстерзингеров.

Образ в мировой культуре

Гёте написал о нем поэму «Hans Sachsens poetische Sendung».

Образ воссоздали в своих операх В. Йировец, А. Лорцинг («Ганс Сакс», 1834) и Р. Вагнер («Нюрнбергские мейстерзингеры», 1868).

Библиография

• Hans Sachs, ed. A. von Keller and E. Goetze. Stuttgart, 1870–1908 (только стихи)
• Hans Sachs: Sämtliche Fabeln und Schwänke, ed. E. Goetze and C. Drescher. Halle, 1893–1913
• Der Meistergesang in Geschichte und Kunst, ed. C. Mey. Karlsruhe, 1892; Leipzig, 2/1901 (полное издание «тонов» Сакса)
• Das Singebuch des Adam Puschman, ed. G. Münzer. Leipzig, 1906
• The Early Meisterlieder of Hans Sachs, ed. F.H. Ellis. Bloomington, IN, 1974
• Meisterlieder des 16. bis 18. Jahrhunderts, ed. E. Klesatschke and H. Brunner. Tübingen, 1993

На русском языке

• Ганс Сакс. Избранное. — М.—Л.: ГИХЛ, 1959. — 404 с. — 25 000 экз.

Литература

• Рудольф Жене «Ганс Сакс и его время» (1894)

Отрывок, характеризующий Сакс, Ганс

Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.