Абдус Салам

Абдус Салам
англ. Abdus Salam, урду عبد السلام
Абдус Салам (1987 год)
Дата рождения:	29 января 1926(1926-01-29)
Место рождения:	Джанг, Пенджаб, Британская Индия
Дата смерти:	21 ноября 1996(1996-11-21) (70 лет)
Место смерти:	Оксфорд, Великобритания
Страна:	Пакистан Пакистан
Научная сфера:	квантовая теория поля
Научный руководитель:	Николас Кеммер Paul Taunton Matthews
Награды и премии:	Нобелевская премия по физике (1979) Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова (1983)

Мухаммад Абдус Сала́м (з.-пандж. и урду محمد عبد السلام, англ. Mohammad Abdus Salam; 29 января 1926, Джанг, Британская Индия (в настоящее время Пакистан) — 21 ноября 1996, Оксфорд, Великобритания) — пакистанский физик-теоретик, лауреат Нобелевской премии по физике за 1979 год (совместно с Шелдоном Глэшоу и Стивеном Вайнбергом). Именем учёного назван Международный центр теоретической физики в Триесте.

Биография

В 1946 году окончил Правительственный колледж Пенджабского университета в Лахоре и поступил в Кембриджский университет в Англии. В 1949 году получил диплом магистра. В 1952 году защитил докторскую диссертацию по квантовой электродинамике.

В 1951 году стал профессором математики Пакистанского правительственного колледжа. В 1954 году вернулся в Кембридж на должность лектора по математике. В 1957 году становится профессором кафедры теоретической физики Имперского колледжа в Лондоне.

В 1961 году становится советником по науке президента Пакистана. С 1964 по 1993 годы занимал должность директора Международного центра теоретической физики в Триесте (Италия), в создании которого принимал участие.

В 1964—1975 годы являлся членом, а в 1971—1972 — председателем Консультативного комитета ООН по науке и технике.

В 1960-х годах руководил постройкой Пакистанского ядерного реактора. Реактор был запущен в 1965 году и вышел на полную мощность в 1966 году. На посту главного научного советника правительства Пакистана, в 1972—1974 годах Салам руководил программой создания пакистанского ядерного оружия.

В 1974 году Абдус Салам эмигрировал из Пакистана в связи с тем, что религиозное течение Ахмадийя, к которому он принадлежал, было объявлено неисламским, а последователям Ахмадие было запрещено законом называться мусульманами.

Член Лондонского королевского общества (1959), иностранный член Академии наук СССР (1971), Национальной академии наук США (1979).

Научные достижения

Работая над единой теорией фундаментальных взаимодействий, независимо от С. Вайнберга построил теорию электрослабого взаимодействия, объединяющую слабое и электромагнитное взаимодействие. В рамках этой теории показал, что переносчиком слабого взаимодействия являются неизвестные на тот момент массивные заряженные частицы W⁺, W⁻ и нейтральная частица Z⁰. Эти частицы были открыты в 1983 году.

В 1979 году «за вклад в построение объединённой теории слабых и электромагнитных взаимодействий между элементарными частицами, в том числе за предсказание слабых нейтральных токов» совместно с С. Вайнбергом и Ш. Глэшоу Салам получил Нобелевскую премию по физике.

Награды

• Премия «Атом для мира» (1968)
• Медаль Максвелла Лондонского физического общества (1961)
• Медаль Хьюза (1964)
• Медаль и премия Гутри (1976)
• Королевская медаль (1978)
• Медаль Маттеуччи (1978)
• Нобелевская премия по физике (1979)
• Бейкеровская лекция (1980)
• Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова АН СССР (1983)
• Премия Марселя Гроссмана (1985)
• Медаль Копли (1990)

Ссылки

• [ufn.ru/ru/articles/1980/10/c/ А. Салам. «Калибровочное объединение фундаментальных сил». Нобелевская лекция] // Успехи физических наук, том 132, выпуск 2, октябрь 1980
• Храмов Ю. А. Салам Абдус (Salam Abdus) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 242. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
• [nobelprize.org/nobel_prizes/physics/laureates/1979/ Информация с сайта Нобелевского комитета]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Абдус Салам

Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.